Не для взрослых

И все же – недаром главную часть североамериканского побережья Атлантического океана называли тогда (да и сейчас называют) «Новая Англия». Там по улицам Бостона ходили во второй половине XIX века благовоспитанные джентльмены в белых воротничках (сейчас они, конечно, по этим улицам мчатся на красивых машинах – точно так, как у нас в крупных городах). И показаться там на улице с медвежонком, как в известной вольными нравами Калифорнии, было совершенно не с руки.

Вот почему Дик Сильвестр и спрашивал Фрэнка (а это, напомним, имя самого Брет Гарта – Фрэнсис) – сможет ли он «стать хранителем, добрым гением и опекуном такого молодого и неискушенного создания?» И пояснил между прочим: «Он выучился новым штукам. Ребята показали ему приемы бокса. Левой он бьет недурно».

Фрэнк не раздумывал долго – тут же телеграфировал Дику о своем согласии.

И через несколько часов получил ответ: «По рукам. Малыш едет вечерним пароходом. Замени ему отца».

«Значит, он будет здесь в час ночи. На секунду я ужаснулся, что так поспешил». Предстояли объяснения с хозяйкой – причем срочные. «Миссис Браун прочла телеграмму с очень серьезным видом, подняла свои хорошенькие бровки ...затем холодным, отчужденным тоном спросила, надо ли понимать так, что и мать тоже едет». Логика понятная: раз посылают какого-то Малыша и просят заменить ему отца, – значит, где-то рядышком и мать. А хозяйка, возможно, сама питала симпатию к жильцу, и появление возле него еще одной женщины ее не устраивало.

«Да нет же, – воскликнул я с чувством глубокого облегчения. – Матери ведь нет в живых. Сильвестр – мой приятель, который прислал эту телеграмму, застрелил ее, когда Малышу было только три дня.

Тут миссис Браун изменилась в лице».

Представляете, да?

Понятно, что пришлось все объяснять не наспех.

И миссис Браун в конце концов даже согласилась ждать приезда Малыша до глубокой ночи. «Пробило два, три часа. Было уже около четырех, когда раздался страшный стук копыт». Отворили дверь, там стоял незнакомый человек. «Вид незнакомца производил впечатление по меньшей мере странное. Одежда его была вся изорвана, разодранная брезентовая куртка свисала с плеч, как накидка герольда, одна рука была забинтована, лицо исцарапано, всклокоченная голова непокрыта». Цепляясь за ручку двери, он «хриплым голосом заявил, что на улице для меня «кое-что есть».

Не успел он это сказать, как лошади снова рванулись.

Миссис Браун предположила, что они чем-то напуганы.

– Напуганы! – с горькой иронией засмеялся незнакомец. – Куда там! Куда там напуганы! Пока доехали, лошади четыре раза понесли. Куда там напуганы! Полный порядок. Так я говорю, Билль? Вываливались два раза, в люк сбиты один раз. Только и всего. В Стоктоне двоих в больницу положили. Только и всего. Шестьсот долларов – и все убытки покрыты.

– Вы что, хотите взять зверя сами? – спросил он, оглядывая меня с головы до ног.

Я ничего не сказал и с храбрым видом, который совсем не соответствовал моему самочувствию, подошел к повозке и позвал:

– Малыш!

– Ну, если так... Что ж... Разрезай ремни, Билль, и отходи в сторону.

Ремни разрезали, и Малыш, неумолимый, ужасный Малыш тихонько вывалился на землю, подкатился ко мне и стал тереться об меня своей глупой головой.

Провожатые онемели от удивления».

Ну а дальше – масса интересного. Найдите рассказ «Малыш Сильвестр» (это у него фамилия прежнего хозяина) и обязательно прочитайте.

3

Но есть у Брет Гарта и рассказы трагические. Тогда – полтораста лет назад – в Америке еще вовсю проявляли себя расисты, и власти еще не умели с ними справляться. Расисты – это те, кто могут убить человека только за то, что у него кожа другого цвета или волосы жесткие – хотя сам человек, может быть, мягче, умнее и благороднее любого из них.

«Язычник Вань Ли» – рассказ о том, как у фокусника на носовом платке, расстеленном на полу и покрытом шалью, вдруг появляется под этой шалью мирно спящий неизвестно откуда взявшийся годовалый китайчонок. Он подрастает, становится очень забавным и трогательным мальчиком с всякими смешными проделками, на груди же всегда носит фарфорового божка (он же «язычник», то есть – не христианин).

А в конце рассказа автор видит его мертвого. «Мертвого, уважаемые друзья, мертвого! Убитого на улицах Сан-Франциско в год от Рождества Христова 1869-й толпой мальчишек и учеников христианской школы, закидавших его камнями!

Благоговейно положив руку ему на грудь, я почувствовал там под шелковой блузой какие-то осколки... Это был фарфоровый божок Вань Ли, разбитый камнем, брошенным рукой христианского изувера!»

Как и Марк Твен, Брет Гарт не переносил расизм. И чуть не поплатился за это. В приисковом городе, где он работал в газете, местные расисты устроили массовую резню мирных индейцев. Брет Гарт, потрясенный гибелью ни в чем не виноватых людей, сумел напечатать в газете гневную статью о погромщиках. А те пригрозили ему смертью – и ему пришлось бежать из этого городка в Сан-Франциско.