Не догнанный (СИ)

Посередке бетонных блоков лежал поддон. Когда-то здесь был люк, потом люк утащили, а зиявшую дыру я сам же этим поддоном и закрывал в крайнюю свою экспедицию.

Вот в эту нору я и рухнул, подпрыгнув на пятой точке и ею же проломив гнилой поддон. Приземлился мягко, но не очень удачно – стекловата – плохой заменитель гимнастическим матам.

Сверху страшно ругались собаки; как не крути, а неким образом я обманул их ожидания (уж не знаю, чего они ждали).

Не рассуждая, я на четвереньках быстро пополз куда-то и пребольно шмякнулся о бетонную стену.

Минут десять тихо ощупывал себя на предмет членовредительств. Вроде кости целы, а остальное ерунда! Окончательно освоившись, я осмотрелся.

И… чуть не обделался во второй раз!

Ну надо ж так попасть!

Натуральный скелет, бляха муха!

Часть четвертая.

Оставь записку всяк сюда входящий.

Неизвестный автор перед входом в известную пещеру.

Да! Не муляж, а самый что ни на есть скелет. И был он, сука така, одет в преочень странную форму.

Первым бросилась в глаза пилотка. Ага! Насколько я знаю – пилотка полевая СС.

От-те раз! Чего ж он тут делает-то? Китель – «мышиный», времен той же войны, кажется. А вот на кителе совсем уж непонятное – орденские колодки без, собственно, каких-либо орденов. Вроде нашенские-то, колодки.

Я нагнулся. Ба! На земле валялись орденские планки! Ну уж это точно родное СССР (их, кажись, ввели в 1943). Во! Эта расцветка помнится, еще дед объяснял – орден Красной Звезды.

Так-с! Обувки нетути, как и ступней. Зато есть галифе – товарищ Буденный обзавидовался бы!

Покончив со скелетированным неизвестным господином, я приступил к осмотру помещенья.

Безрадостно.

Бетон. Бункер 5х5х5 метров. Свет от луны идет через люк и через парные отверстия под потолком (размером примерно 50 на 5 сантиметров).

Ну хрен с ними.

О! Это дело! Полупустая пачка папирос «Казбек», канистра с мерзкой на вкус водой (пять неполных литров), двух литровая канистра с вином (предположительно кагор – почему не скис?).

Беда, однако, спички во время бешеного спурта посеял.

Глотнув винца, я оглядел узилище еще раз.

Наверху шебаршились собаки. Какое-то время уныло вздыхал и, ради ободрения себя несчастливого, потявкивал оставленный стаей «часовой».

Когда ушел и он, я с ужасом осознал – выход в пяти метрах от меня. Меня охватило бешенство, и я безрезультативно прыгал в сторону освещенной луной вожделенной дырки, бросался на стены и ломал себе ногти, пару раз зачем-то ударился о стенку.

Наконец, тяжело дыша, я присел рядом с Фрицем (так назвал неизвестный скелет).

Залез в карман кителя. Документы? Оч-чень интересно.

Огрызок паспорта, где явственно читалось, что какой-то гражданин на букву «Р» не женат. Вроде советского образца, паспорт-то!

Ну и шут с ним. Ничего не выжмешь отсюдова.

Обрывок записки?

Ишо любопытнее!

Ну-кось?

«… не обнаружено, прошу принять меры… распространение такого рода клеветнических измышлений вредят делу…»

Во, бля! Кого это того не обнаружено?

Собак? Немцев?

А это чтой-то за бумазея?

Угу! Дык вроде украинский!

Здрассте, примчалисся!

Подпись-то знакомая: Gebietskommissar Walther Rodde

«…Встановить податок на собак. А саме: однієї (першої) собаки – 300 карбованців на рік, другої і кожної подальшої собаки – по 400 карбованців на рік... Для кожної собаки при сплаті першої половини податку та одночасної реєстрації ії в міській управі дається за плату значок встановленого зразка, який повинен бути привішений на шиї собаки.

Собаки, які мають особливе призначення, як то собаки, що водять сліпих, дресовані собаки, собаки-пастухи, собаки, які охороняють ліси, дільниці полювання, охоронні і таке інше, можуть бути головою міської управи звільнені від податків.

Собаки, з яких власники не сплачують податок, або будуть зустрінуті на вулиці без знака, будуть знищуватися. Крім того на власників собак має бути накладено штраф…»

Ну… с гебитскомиссаром Родде я отчасти знаком: было дело – в архивах сей деятель примелькался.

А вот с языком проблемы. Эх, гугла нет под рукой! Так-то вроде понятно, что речь идет о налогах на собак. На всяких. Так же и понятно, что найденные песики на улице без опознавательных знаков будут «знищуватися» - тож ясно.

А вот мелочи?

Сильно обгоревший блокнотик (спаялась оплетка, часть листов пустые, часть с рисунками, но их не разобрать). Некие текстовые наброски карандашом (вроде свинцовым).

Я уселся поудобнее, глотнул кагорчику и, сотворив очередной раз иллюзию, что курю «Казбек», принялся за чтение.

Неизвестный мне персонаж, столь эклектично разодетый (и упокоившийся неизвестно в каком году), назвал свои записки лапидарно:

Не догнанный.

Так я и оставлю.

НЕ ДОГНАННЫЙ

Если не было в детстве собаки,

То потом появившись – она,

Не решит все проблемы ни разу,

Лишь усилит твоё ни-ко-гда.

От судьбы не уйдешь.

Можно «уйти» от трамвая.

Только стая трамваев, согласись –

Это все ж таки стая.

Человек купил часы

Или подарили.

На хрена ему нужны

Ночью в дезабилье.

Шел я ночью,

Видел люк,

И «забросился» опять.

Также будет в сорок пять?

Собаке насрать кто кормит,

Собака живет одним:

Есть справедливость собачья –

Выживем – хрен с ним.

Как ни как, – а это стая,