Не должен (СИ)

Без десяти минут четыре брюнет направился обратно к лабораториям, а пока ожидал Рина, в очередной раз закурил. Очень «правильный» начальник ведёт себя немного и по-бабски, зато пунктуальный. Работников своих он не задерживал, потому ровно в четыре дверь открылась, и первым поспешно вышел Акио. Оба удивлённо уставились друг на друга, затем медик побледнел и с коротким тихим «а-а-а» побежал к лестнице. В этот момент Кейджи почувствовал угрызение совести за то, что пугает и без того зашуганного человека, но зарёкся не делать поспешных выводов. Коли убедится, что Акио не причастен к убийствам — извинится.

— Ну как? — конкретно ничего не уточняя, спросил он у следом вышедшего Рина.

— Ничего такого, — пожал тот плечами. — Акио вообще из лаборатории не выходил.

И вновь время потчевать. По дороге Широми сообщил об отмене завтрашнего особого задания Соры, чему она обрадовалась фактически наглядно, хотя спохватилась и сделала лицо кирпичом. Вот только едва ли можно было утверждать, что на миссии будет проще. А во время ужина, как и вчера набрав завидное количество еды, Кейджи задал другой, не касающийся темы вопрос.

— Рин, — привлёк он приступившего к трапезе Судзуки. — У тебя есть живые родственники? — пытаясь разглядеть глаза собеседника за широкими очками, произнёс он.

Бутерброд, который пришелся беженке по душе, так и не достиг рта. Юноша на секунду замер и смерил спецназовца удивлённым взглядом.

— Да, вроде, отец должен быть… Но вот жив он или нет, я понятия не имею, — всё еще не понимая, к чему был этот вопрос, Сора осведомилась: — А почему интересуешься?

— Для общего развития, — Кейджи не особо задумывался над ответом.

День окончательно сменился вечером, а вечер — ранней ночью. На задание предстояло встать рано, потому и лечь спать следует вовремя. Сегодня Широми представилась возможность почитать, что он делал пускай с едва различимым, но упоением. Судзуки же был готов уснуть прямо сейчас, не переодеваясь, поскольку за сегодняшний день вновь устал морально. И даже храп, пока ещё недостаточно мелодичный, мешал не больше, чем шум моря. Вот только нужно было ещё сходить в душ, а для этого, как и вчера, требовалось дождаться окончания людского потока. Дабы чем-нибудь себя развлечь, Рин попросил у Кея любую книгу, и ему предоставили исторический роман о событиях Третьей мировой войны. На кого-то во время чтения накатывает сон, но Соре оно в самом деле помогало не уснуть, пускай начало было нудноватым и во многом туманным. Когда девушка перелистнула одиннадцатую страницу, из неё плавно вылетел небольшой лист, который оказался фотографией. На ней был изображён бледноволосый паренёк с самоуверенной улыбкой и торчащей изо рта палкой от чупа-чупса, а также сам Кейджи, но моложе как минимум на пару лет.

— Тут вывалилось, — сообщил Рин, занимая вертикальное положение и протягивая фотографию её владельцу. — Это кто? Широ? — внезапно вспомнилось ему это имя, и Судзуки поздно понял, что продемонстрировал свою осведомлённость.

Чему брюнет, конечно, удивился.

— Ну… Ты упоминал это имя вчера, — пояснил медик.

Кей молчал, а язык так и чесался задать вопрос, на который он уже получил ответ. Впрочем, в это время спецназовец из любопытства вспоминал, когда за вчерашний день упоминал этого человека.

— Да, это его имя. У меня однокоренная фамилия, поэтому нас часто считали братьями. А мне это даже нравилось, — вспомнил брюнет, принимая свою вещь и отложив книгу, чтобы в очередной раз рассмотреть её.

— Нравилось? — девушка акцентировала внимание на употреблении прошедшего времени.

Она подумала, что этот Широ является кем-то наподобие Юки. Хорошим или лучшим другом, который, как и рыжий, постоянно чудит — об этом так и кричал весь его вид. Но Кейджи кивнул, показывая, что не ошибся со временем.

— Он погиб пять лет назад. Мы тогда только начали работать в спецназе, пошли на задание. Зря, конечно, разделились. Я нашёл уже едва ли распознаваемые останки — шиповники постарались, твари такие. У нас тогда всё плохо организованно было, голодуха царствовала, вот и посылали всех продукты искать, не всегда оружие выдавая, — поведал он.

Сора поняла, что зря затронула эту тему, но по лицу Широми нельзя было сказать, что он страдает всякий раз, когда говорит об этом. Время лечит. А дальше пришлось устроиться поудобнее, поскольку Кей добровольно захотел продолжить.