Не должен (СИ)

Начальство пробилось в него примерно через час. Это должно было произойти, рано или поздно. Естественно, они потребовали объяснений: как это так больной смог выздороветь. Скрыть то, что Широми получил иммунитет, никак не удалось бы, поэтому Юки выложил самую банальную, на его скромный взгляд, историю. Про то, что беженка сама изъявила желание это сделать, чтобы спасти любимого. Никто не спешил ему верить на слово, но узнать правду выйдет лишь тогда, когда сама девушка очнётся. К этому времени благодаря случайным свидетелям известие в качестве немного изменённого слуха разнеслось по базе. Не могли проигнорировать то, что девушке удалось выжить, и теперь никто выгонять её не собирался по той причине, что интереса в качестве источника иммунитета Сора уже не представляла. Кто-то порывался пробиться в палату, чтобы увидеть таинственную героиню, слава о которой разнеслась за один вечер. Причём порывались проникнуть разными способами, через окно в том числе. Юки продолжал верно держать оборону, пока верхам это не надоело и они прямым текстом не запретили входить в палату. Вопрос теперь стоял насчёт Кейджи. То, что эти люди сами себе решили — извлечь из него «нелегально» полученный иммунитет. Только вот служащие и об этом прознали, после чего взбунтовались. Да, люди могли закрывать глаза на то, что добываемый иммунитет шёл тем, кто был выше по должности, — большинство довольствовалось наличием пищи и крова. Но когда возникла столь несправедливая ситуация, спецназовцы не могли промолчать. К тому же, часть из них были товарищами Кея, у них была личная заинтересованность.

К полуночи шефы сдались и пообещали поменять решение, если рассказанная история окажется правдивой. Что, впрочем, они и выяснили, когда Сора уже поутру пришла в себя на пару минут. Единственное, её хотели переправить в другую палату, но Юки настоял этого не делать.

Около полудня очнулся и Кейджи. Рыжий его дожидался только для того, чтобы описать ситуацию, после чего, наконец, мог последовать спать. Потом в палату наведался Акио, ликуя, что брюнет ожил, но долго не околачивался, попросив Широми отдыхать. На самом деле, Кей даже в слабом состоянии с охотностью надрал бы зaдницы чёртовым дружкам, которые так его подвели. Если бы тут не было лежащей в паре метрах на другой койке Соры. Широми попросту сбился с мысли и теперь думал о случившемся. Вот уже второй час он лежал с повёрнутой в её сторону головой. Один раз уснул минут на двадцать, но проснувшись, вновь продолжил смотреть. Девушка была живой, и это являлось самым настоящим чудом. Брюнету до сих пор казалось, что с него, наконец, сбросили очень тяжёлый груз. Но что теперь? Его суждение насчёт тяжести любви в такой обстановке было как нельзя в силе. Ему, по сути дела, отдали жизнь, и за это как-то надо нести ответственность. Завидев, что девушка начинает ворочаться и просыпаться, Кейджи повернул голову ровно.

— Ты на базе спецназа. Сейчас три часа дня двадцать седьмого сентября, если это важно тебе, — сообщил он, вспомнив, с чего обычно начинаются его мысли в таком случае. — Расслабься, тебе тут минимум до утра лежать, как и мне, — предупредил её Широми.

— Я помню, — отозвалась сразу та, кивнув.

Несколько минут оба лежали молча, старательно и с великим интересом разглядывая потолок. Кей не был уверен, пришла ли Сора в сознание окончательно или же это был коротенький подъём, как утром, но девушка не засыпала вновь.

— Наверное, я должен поблагодарить тебя, но нет. Я возмущён твоей опрометчивостью. Ненавижу, когда направо и налево разбрасываются жизнью. В следующий раз не удивляйся, если я подставлюсь под пулю вместо тебя, — в голосе не читалось ни капли злости просто потому, что не мог Кейджи по определению злиться на Сору.

А вот негодования было предостаточно. Широми, как бы сложно не было это представить, походил на обиженного ребёнка, особенно когда после своей фразы отвернулся к двери.

— Делай, что хочешь, — фыркнула она, в свою очередь отворачиваясь к стенке. — Я сделала то, что хотела, ты мне ничем не обязан.

Было так странно. Странно, что их первый разговор после произошедшего оказался столь колким. На самом деле, ни Кейджи, ни Сора не желали этого, и их души прямо сейчас говорили по-другому.

«Как ты?» — спрашивала одна душа.

«Нормально. А ты?» — отзывалась другая.

«Тоже. Так здорово, правда?»

«Да. Только, что будет дальше?»

«Пока не знаю. Думаю, всё будет хорошо… Спасибо тебе».

«Тебе спасибо».

Треть часа они играли в молчанку. Сора очень старалась вновь уснуть, но в голове роились тысячи ненужных мыслей. Больше всего беспокоило понимание, что Кейджи знает причины её поступка и её чувства. От этого становилось тревожно, а тишина казалась неловкой. Задать же каверзный вопрос напрямую Кимура не осмелилась.

— Не сердись, — попросила Сора, всё так же глядя в стену и пытаясь по привычке свернуться калачиком. — Когда нас отпустят, я постараюсь вернуть всё, как было. Наведаюсь к отцу, к которому, в принципе, сюда и приходила, а потом вернусь к беженцам.