Не должен (СИ)

— Вы давно здесь? Даже не верится, что вы решили жить в городе.

— С позавчера. У меня выбора-то и не было, одному мне что ли было оставаться в нашем секторе? Но вообще в городе не так плохо. Жёнушка моя в восторге от изобилия интересующих её магазинов с рассадой и сковородками, а меня уже трудоустроили в лабораторию, — рассказал Курама. — Ты тоже времени не терял, как погляжу. Умеешь же интриговать людей, — с этими словами профессор достал из кармана самый обыкновенный календарик и показал его собеседнику.

— Что это? Откуда? — вопросительно уставившись на свою фотографию, служившую фоном для чисел, спросил он.

— Ну, знаешь, мода рекламировать политические партии зародилась ещё в прошлом столетии. Ты же теперь не последнее лицо. Посуди, молодые люди всяко лучше смотрятся на подобных вещах, нежели старики вроде меня, — видя в этом основную причину того, почему Широми стали печатать на различных товарах, мужчина развёл ладонями. — А ещё там были плакаты, магнитики и даже мягкие игрушки. В общем, Казанова ты теперь.

На что Кейджи молча повёл плечом, показывая, что нейтрально относится к этой новости. Рассмеявшись, врач хлопнул его по плечу, после чего стал спрашивать некоторые подробности. Как это часто бывает, за интересной беседой, где одна тема едва успевает сменяться другой, время прошло быстро. Узнав, как на самом деле всё было, Курама поддержал идею генерала о том, что люди с большей охотностью пойдут за молодым и харизматичным лидером, пускай за кулисами будут стоять другие. Кей же выяснил, что доктора пригласили не в какую-нибудь захолустною лабораторишку, а в один из элитнейших исследовательских центров по разработке вакцины от вируса.

В шесть часов врач встал и сказал, что ему пора домой, но вначале Широми спросил у него номер коммуникатора, а затем и адрес. Курама напутствовал заходить как-нибудь в гости, после чего они разошлись. Доктор ушёл, а Кейджи допивал кофе. На улице почти стемнело, и дневная городская суета переходила в вечернюю, несколько праздничную и даже волшебную. Оправдывая себя тем, что сегодняшней ночью действительно глаз не смыкал, Кей решил компенсировать время сна вечерней прогулкой. Он-то толком не побывал ещё нигде, даже здесь, в центре. Однако бродить одному всё-таки скучно, и неплохо бы связаться с друзьями, теми же Синджи и Акио. Впрочем, наверняка на сходки сейчас ни у кого времени нет, но иметь при себе их id не помешает. По прошлым коммуникаторам уже не свяжешься — они работали только на территории родного города. Но кое-кто из знакомых прямо сейчас был неподалёку.

*

Акио всегда любил бинокли. Ещё в детстве, когда первый раз взглянул в это чудное устройство, влюбился в его свойство увеличивать окружающие предметы. Да не только предметы — и людей, и животных, вообще весь мир. Разумеется, их размеры не меняются по-настоящему, и когда мальчик это понял, разочаровался. Впрочем, его разочарование было недолгим.

Всю жизнь, будучи далеко не красавчиком, да ещё и мямлей, Акио постоянно страдал от избытка негативного внимания. Его спасла разве что незаметность, особенно когда приходилось выживать вместе с группой людей, похожих на стадо. В те же годы, будучи двенадцатилетним мальчишкой, он заработал страх, который не отпускает его до сих пор. Странный такой страх — боязнь женщин. Паника и неприязнь к ним тем больше, чем девушка моложе, не беря в расчёт детей. Возникновение этой фобии тоже связано с историей о биноклях и поисках утешения.

Однажды, после того, как очередной задира решил поиздеваться над трусливым хилячком, Акио сидел в одиночестве и рисовал палкой на земле план мести, бубня что-то про возмездие. В скором времени его одиночеству помешали. Белобрысая девчонка с конским хвостом и бойким видом, старшая на год, ликвидировала инструмент изложения мыслей.

— Ну что за пустые слова? Ты же всё равно не воплотишь и четверть этого. Если когда-нибудь даже станешь сильнее недоброжелателей, разыскать их уже не сможешь, — заявила она, уперев руки в бока.

Вначале мальчишка перепугался и потерял дар речи, но потом решил, что хоть девчонок бояться не будет.

— Тебя никто не спрашивал! Ну и что, что я никогда этого не исполню. Мне нравится представлять, как они страдают, — сказал Акио, а в ответ получил лишь усмешку.

— По-моему, ты раздуваешь из мухи слона. Прямо как бинокль, — она указала на устройство, висевшее на шее. — А ты знаешь, что если посмотреть на него с другой стороны, он будет их уменьшать?

— Да? — будущий медик аж подскочил. — Дай посмотреть!

Девчонка вредничать не стала и просьбу исполнила, откровенно смеясь такой реакции.

— Когда видишь своих недоброжелателей, просто смотри на них в бинокль обратной стороной. Тогда они будут казаться тебе маленькими и жалкими, настолько, что негатив рукой снимет, — подала она мысль, которую Акио счёл по меньшей мере гениальной.