Не донские рассказы, или Время колокольчиков

«Да», — без малейшего колебания ответил Федя.

«Точно сможешь за Витьком ухаживать?»

«Да, не вопрос».

«Виктор, ты точно решился? Не боишься?», — повернувшись к калеке, задал вопрос Леонид, пристально всматриваясь в его лицо.

«Нет, нет, Леня, не боюсь. Не переживай, все будет хорошо. Весной вернусь, вот увидишь».

Леонид помог втащить инвалидную коляску вместе с Виктором в автобус. Пожал мозолистую руку приятеля, похлопал его по плечу, выскочил из автобуса. Кивком головы попрощался с Федей. Двери закрылись, Леонид Кирюшин проводил глазами автобус. Автобус, увозящий того, кто, может быть, впервые за всю жизнь помог Ленчику, Лене, Леониду, осознать себя настоящим человеком, мужчиной, способным на жертву, прочувствовать необъяснимую радость в душе и мир со своей неспокойной совестью, пережить неописуемое ощущение своей нужности, своей небесполезности, увидеть в себе силы и решимость заступиться за Виктора, за таких как он перед кем угодно, а главное, этот бездомный, обезноженный инвалид из далекого Казахастана Виктор, со всей ясностью вдруг дал понять Леониду, что мельчать он больше не будет, что Леонид Кирюшин отныне знает, как надо жить!

Весной Виктор не вернулся.