Не доверяй мне секреты

– Да, пожалуй, – говорит он, правда без особого энтузиазма, и смотрит мимо меня, куда-то вдаль, где набирает обороты шторм, где со стороны моря на нас мчится настоящая буря.

А вот и первая капля дождя падает мне на голову.

– Разве ты не понимаешь, что это значит?

А он все молчит, озабоченно глядя на горизонт.

– Это же значит, что мы с тобой можем плюнуть на это дело.

Опять нет ответа.

Я беру его за руку:

– А почему ты мне ничего тогда не сказал?

Глаза его быстро возвращаются ко мне.

– Про Орлу и ее аборт. Тебе надо было все рассказать мне.

Он расслабляет стиснутые челюсти. Если б я не знала, что к чему, я подумала бы, что он с облегчением вздыхает.

– Не думала, что у нас с тобой есть друг от друга секреты.

Глаза его вдруг тускнеют, даже цвет меняется, был голубой, а стал какой-то лиловый. И лицо сразу становится грустным-грустным.

– Не мне, конечно, осуждать людей, если они что-то скрывают, но от тебя у меня никогда тайн не было.

Он прокашливается.

– Это все было давно… да если честно, я никогда не верил, что ребенок мой. Думаешь, она только со мной спала? Сама знаешь, какая она, ей ни в чем верить нельзя.

Я киваю.

– Понимаю. Ты дорого за это заплатил. Всего лишь раз переспал с ней… ты мне сам говорил. – Умолкаю и снова пытаюсь поймать его взгляд. У меня такое чувство, будто он что-то недоговаривает. – Всего разок, правда?

– Да, когда ездили на экскурсию в пещеры.

– Понимаешь…

Я не решаюсь продолжать, боюсь. Дождь усиливается, я устала и отчаянно хочу домой. Хочу как можно скорей убраться подальше от Орлы, но сначала надо сказать Юану, что между нами все должно быть кончено.

– Я всегда любила тебя и в глубине души всегда буду любить, – говорю я и беру его за руку. – Но я хочу сохранить семью, Юан. Хочу, чтобы Пол простил меня. – «И чтобы мы поскорей уехали в Австралию». – Хочу, чтобы все снова было как прежде, как должно быть.

– Звучит как прощание, – делает он попытку рассмеяться. – Что это с тобой?

– Надо как-то жить дальше…

– Друг без друга? – На лице его обида, страдание и скепсис. – Мы с тобой это уже пробовали.

– Знаю. Но Моника тебя любит, и ты любишь ее. Знаю-знаю, любишь. А что касается того, что было между нами… – Я качаю головой. – Эта дорога ведет в никуда. Я надеюсь, что Пол простит меня и мы снова заживем как прежде. Ему предоставили творческий отпуск на год, и мы уезжаем в Мельбурн. В августе.

Он делает шаг назад, а потом почти сразу шагает опять ко мне:

– Грейс!

– Мы упустили свой шанс, когда были молоды. А он у нас был. И ничего теперь не поправить.

Ветер так и свистит в ушах. Я прижимаюсь к нему.

– Если продолжать наши отношения, чувство вины измучит нас, истерзает, разъест наши души, а если прекратим, но каждый день будем видеть друг друга, это тоже мука, хотя и другого рода. Лучше сразу порвать, расстаться, разъехаться окончательно, раз и навсегда.

– Дети уже почти взрослые…

– Мы уже говорили об этом! – Я едва не срываюсь на крик. – Я не могу предать мужа… как, впрочем, и ты жену.

– Грейс, – умоляюще говорит он и берет меня за подбородок, – я люблю тебя.

Я бы покривила душой, если б сказала, что не чувствую искушения сдаться, бросить все, бросить Пола и уйти к Юану, – соблазн очень велик. Но в глубине души понимаю, что это чистое безрассудство. Такие вещи всегда плохо кончаются. Дети уже почти взрослые, но все равно им еще нужны родители, нужна твердая почва под ногами. Тем более что и у него прекрасная семья, и у меня тоже. Я не могу бросить Пола, я люблю его, и я не хочу оставаться с Юаном, если за это нужно заплатить разбитым сердцем Моники. Я хочу, чтобы жизнь наша продолжалась, как и раньше. А сейчас хочу начать все с новой страницы, начать новую жизнь, в другой стране, где и я уже буду совсем другая – лучше, чище, чем была прежде.

– Юан, мы должны отказаться друг от друга.

Дождь припустил вовсю, и Юан тащит меня в дом – в дом, где живет Орла.

– Отпусти меня, Юан. Мне нужно ехать.

– Что такое? Влюбленные немножко ссорятся?

Орла стоит, упершись плечами в стену, остальная часть тела вызывающе выдается вперед. Зрачки пронзают, как булавочные уколы, голова ходит на шее, как на шарнире.

– Она что, пытается вышвырнуть тебя за борт, а, Юан?

– Не суй нос не в свое дело, – говорю я.

– А не пора ли ей все рассказать наконец? Давай расскажем, а? – говорит она медоточивым, сладеньким голосом. – Сам начнешь или уступишь удовольствие мне?

Юан не слушает ее. Он напряженно смотрит на меня, словно взглядом этим может заставить меня передумать.

– Про твой аборт я уже знаю, – говорю я, обращаясь к Орле. – Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, но…

– А она очень мила со своей сентиментальностью, правда, милый? – Она подходит к нам и гладит пальцами мои мокрые щеки. – Очаровательная невинность.

– А еще я знаю, что Розу я не убивала.

Пытаюсь удержать ее взгляд, но у нее, похоже, проблемы с фокусировкой, взгляд ее скользит в сторону, избегая встречи с моим.

– Дело в том, что, когда я вернулась в палатку, она уже была там.

Орла пожимает плечами:

– Ну, это еще далеко не вся история.

– Так что у тебя против меня ничего нет, – заканчиваю я.