Не драконь меня, ведьма!

– Что было в тот год, Ник, расскажи, поделись со мной,– не как у учителя, а как у друга спросила я, присаживаясь в кресло.

– Николос, я тебя жду в академии. Решайся! – сказал гость, – а у меня еще дела. До встречи, Ксана.

И он ушел. Растворился телепортом. А я тут же получила подзатыльник от учителя:

– Только не говори мне, что тебя не учили, что не подслушивать не хорошо! – сказал он.

– Учили, – тихо ответила я, – но выйти мне любопытство не позволило.

– Ох, ты ж, дитё переросшее! – вздохнул учитель, – ладно, слушай. Но расскажу коротко, – я положительно кивнула, и он заговорил, – мне было двадцать три, почти как тебе сейчас. В мой родной город пришла чума. Люди умирали один за другим. Болезнь забрала моих стариков, мою… – он запнулся, сглотнул, но продолжил, – мою любимую, беременную жену, мою трёхлетнюю дочь… – только теперь я поняла, почему он один, он все еще их любит, он так и не смог заменить их кем-то, не пустил никого в сердце. Его глаза блестели, он детально помнил те дни, но продолжил говорить, – народ ходил в храм, усиленно молился, но Бог не слышал их молитв. Потом пришли военные, оцепили город. Начался голод. Орденцы люто били челом, молили о спасении, жрали подношения, но болезнь не отступала. А в один день, когда надежды уже не осталось, в город пришел дедок, лет так под семьдесят. Никто из ста двадцати семи выживших не знал, как он прошел мимо оцепления, но он принес с собой три бидона молока, он наливал по кружке каждому, кто осмелился подойти, и выдавал по большому пирожку.  Я как сейчас помню вкус того молока: терпкое, слегка обжигающее рот, дающее жизнь. Я попросил у него еще налить, чтоб напоить лежачих, но он пошел со мной и каждому влил по две чашки. А наутро все, даже тяжелобольные повставали с постелей и собрались на площади. Он стоял на бочке и рассказывал. Он говорил о том, что не надо ждать, когда не останется надежды, нужно искать спасения не в вере, а в магии. Вера дает лишь надежду на спасение, а магия реальна. Маги всегда помогут, стоит лишь обратиться, а не смиренно ждать смерти. Один из выживших орденцев тогда закричал, что он несет ересь и что его нужно убить. Он резким движением вонзил копье в сердце старика. И никто не помешал, никто не пожелал заступиться. Я кинулся к целителю, протолкался сквозь два редких ряда народа, что-то говорил, пытался докричаться, чтоб и ему принесли молока, надеялся, что оно поможет, но ни один не откликнулся, ни один из спасенных им же не подошел, не попытался помочь. Тогда я вспомнил, как однажды проезжал мимо академии, вспомнил ее внушительные ворота, и всей душой пожелал оказаться с ним там. И у меня получилось. Дальше все было просто, ему помогли, это был учитель по травоведению. Он узнал, что в одном из городов вспыхнула чума и, наварив зелья, пришел туда, чтобы помочь. Он помог, а его чуть не убили. Тогда я разочаровался в людях, познал всю глубину их неблагодарности. Ну а директор предложил мне учиться, пообещал, что из меня выйдет толк. Толк вышел, а дурь осталась! – он улыбнулся, ласково потрепал меня по волосам, украдкой сморгнув навернувшиеся слезы, притянул и по-отцовски прижал к себе, – не реви, дочка, все хорошо. Я это пережил. Давно пережил…

– Я тебе не верю, – сквозь слезы сказала я, – тебе все еще больно. Прости, прости меня. Я не должна была просить тебя рассказывать об этом.

– Все хорошо, не переживай. Пойдем лучше поедим рагу, будь оно ненастно! – он улыбнулся и потянул меня на кухню.

Рагу и яичница были нашими коронными блюдами. Готовить особо было некогда, поэтому варили то, что быстро. Но смотреть уже на свой «фастфуд» не могли…

13

Как же я привыкла к учителю. Он мне, бродячей, отца заменил. Да, сейчас я наконец-то осознала. Я полюбила этого мага. Полюбила, как дочь любит отца. И это навсегда останется со мной…

Когда обед был почти доеден, я спросила у наставника:

– Ник, ты пойдешь учить в академию?

– Конечно, пойду, Ксан, ну разве я могу отказать.

– Ты пытался, – улыбнулась я.

– Пытался, но я четко понимаю, что у них нет вариантов, иначе ко мне бы не пришли. Сегодня собираемся, ночуем дома, а завтра с рассветом отправимся в академию.

Мы молча доели и задумчивые пошли собираться.

Пока я укладывала вещи, вспоминала, что знаю об академии. Огромный замок, неизвестно когда и кем отданный на благо науки, расположился на высоком холме, число студентов насчитывала порядка полутора тысяч. В центральном зале пол расписан рунами – Круг телепортации, призванный облегчать переход между двумя точками. Например, быстро переместиться на рынок за картошечкой и не потерять энергии, с помощью которой маги способны творить волшбу. В подвалах сокрыты несметные сокровища, а в одном крыле вообще расположен целый бестиарий с дикими существами, редко встречающимися в естественной среде.