Не дразните бультерьера (Час тигра)

За плечом лейтенанта, в дверном проеме нарисовался комендант базы пират Трофим. Я поспешил шумно обрадоваться:

- О! Какие люди! Хаудую! Дуюду! Комендант, почему ворота не открывают? Разве наш Черных, наш Ильич, не сообщил, что мы с Арсением Игоревичем едем праздновать?! Трофим, будь ласка, залазь на секунду в тачку. - Я попятился к распахнутой правой передней дверце, засунул в салон зад, полез с соседнего в шоферское кресло. - Лейтенант! Толик! Будь другом, а? Спрячься на минутку в башенке и дверцу прикрои за собой, да? У нас с товарищем комендантом будет короткий, но о-о-чень конфенденц... Конфенданц... Тьфу! Кон-фен-ден-ци-аль-ный ба-зар-р...

Трофим, одетый, как всегда, по-пиратски - в тельник, фуфайку, галифе и хромовые сапожищи, - пожал плечами, поскреб ногтем щетину на подбородке, глянул на оглушенного моим геройским пьяным вниманием Толика, увидал пакет у штанги ворот, спросил лейтенанта:

- А там чего? В пакете?

- Там мой подарок Толику! - возопил я. - Залезай в тачку, Трофим! Есть, чего тебе шепнуть, лезь, обижусь!

Внемля моей отчаянно проникновенной просьбе, лейтенант Толик отошел к башенке, переступил порог, но дверцу закрывать не стал. И черт с ним оттуда ни хрена не видно сквозь залитые дождиком, да еще и затемненные автомобильные стекла, и ни фига не слышно, ежели я прекращу орать, а я скоро прекращу.

Трофим проводил взглядом Толика, хмыкнул и подошел к машине. Согнулся, заглянул в салон. Прежде всего, разумеется, повернул голову к спящему нездоровым сном генералу. От Арсения Игоревича разило перегаром, Трофим поморщился, повернулся ко мне и увидел ствол "стечкина".

Я сидел за рулем, держал пистолет на уровне колен и улыбался отнюдь не пьяной улыбкой.

- Залезай, Трофимушка, весь в машину, давай. А то голова в сухости, а зад под дождем мокнет. Лезь медленно, избегая резких движений. Торопись, а то мой единственный указательный палец вздрогнет и... И сам понимаешь...

- Чего ты заладил: "А то, а то?" - передразнил Трофим, буднично и совершенно спокойно. Сел в кресло рядом со мной, плавно закрыл за собою дверку, хмыкну в очередной раз: - Хм, обманул, какой талант пропадает. Я в натуре поверил, что ты пьяный.

- Учти, стрелять я умею еще лучше, чем обманывать.

- Учел. В тире на стрельбах ваньку валял?

- Так точно. И все время, которое мы с тобой знакомы, валял его же. Терять мне сейчас нечего, пру ва-банк, так что не обессудь - надумаешь геройствовать, убить не убью, но дырок в организме наделаю.

- Чего в пакете?

- В целлофановом у ворот? Адская машина, скоро бабахнет. Не вздумай, кстати, заниматься разминированием. Я тебя отпущу, командуй дежурным на КПП убегать, да и сам беги подальше, ладно?

- И ладно, и складно. Хм, ворота завалишь, как же мы за тобой технику в погоню пошлем?

- Зришь в корень, комендант. Никак вам за мною погоню не устроить. Разве что погонишься на своих двоих за моими колесами. Да, и не забывай, пожалуйста, что у меня генерал в заложниках. - Я распахнул культей пиджак, в одном внутреннем кармане брякнули обоймы, из другого торчал кончик ножа. - И не забывай, что я прилично вооружен. А чего в бауле на генеральских коленях, догадываешься?

- Неужели динамит? - Трофим улыбнулся, обнажив зубы, сощурившись, неискренне улыбнулся.

- Думаешь, вру, и в бауле нету взрывчатки, да? Ну-ну, твое право думать чего хочешь, только решений поспешных не принимай, о'кей? Хочешь - верь, хочешь - не верь, но, оказавшись насильственным образом в московских подземельях и разделавшись с насильниками, я у них в норе взрывчатки нашел немерено. А нора, кстати, хошь - верь, хошь - не верь, почти что под Кремлем. Здорово, да?

- Правильные слова шептал мне дядя Федор на ушко. Ты из породы "себе на уме", опоздали мы повнимательнее к тебе приглядеться, разобраться с твоей темной личностью.

- Дядя Федор на меня стучал?!. Подозревал, что я играю с вами в игры и жду своего часа, да? А ты, типа, отмахивался от старого пирата, дяди Федора, угадал? Ну ни фига себе! Ай да дядька Федор, ай да старик. Не ожидал, что он меня расколет, честное слово...

Трофим смотрел на меня с легким прищуром и намеком на полуулыбку. И не было ненависти в его взгляде, не было брезгливости в его полуулыбке-полуухмылке. Профессиональный джентльмен удачи видел во мне противника, а не врага. Интересного противника, достойного. В карате, например, пропустив удар противника, ему кланяются и благодарят: "Спасибо за то, что вы показали мне мое слабое место". И нет в этом ритуальном поклоне проигравшего каратеки ни капли самоуничижения, ни намека на страх либо подобострастия.

Меж тем время шло, семенили секунды, хромали минуты, а Клары с Машенькой все нет и нет.

- Чего ты добиваешься. Бультерьер?

- Свободы. У вас за забором жилось неплохо, но я к вам не просился. Можешь меня понять?

- Пожалуй.