(Не)друг

— Ну давай, на правах мужчины, начну я. Тем более, я так понимаю, что ты уже в курсе, что к чему. Тебе просто нужно услышать всё это от меня, — горько усмехнулся парень.

В салоне воцарилось молчание. Никита сделал вдох, как перед прыжком с парашютом. Хоть он на него так и не решился, но представить мог, какого это.

— Не так давно мне в руки попали документы из детдома, в котором мы были с Настей. Среди всех официальных бумаг, по какому-то странному стечению обстоятельств, обнаружился дневник моей родной матери.

Даже сейчас ему было сложно раскрывать правду перед девушкой, но и дальше бегать от нее он не собирался. Либо они всё выяснят и будут вместе, либо всё покатиться к черту.

— В общем, мама рассказывала, как отец бросил нас, когда родилась Настя и когда он узнал о беременности своей жены. Через какое-то время мама серьезно заболела, и попросила отца, чтобы он о нас позаботился. Но он открестился, и с помощью связей сделал нас чуть ли не безродными. А когда мама умерла, нас забрали в приют. В записях были сведения о нашем отце. Наверное, мама хотела сохранить их для нас. Я не знаю…, — Никита снова замолчал, подбирая слова и давая себе передых.

Женя видела, как ему сложно, и в знак того, что она слушает и слышит, положила руку на бедро парня. От неожиданности он даже вздрогнул, но руку не убрал и накрыл её своей крепко сжав.

— Я не так давно узнал, что я жил под одной крышей со своим настоящим отцом. А он презирал меня. Ненавидел. Потому что мы были напоминанием о его неверности. Если Настя не помнила его, то я со временем вспомнил, как он приходил к нам и проводил время. Он боялся меня, и выслал в Англию, чтобы я под ногами не путался.

Снова воцаряется тишина, и слышен только звук тяжелого дыхания. Воспоминания вообще всегда даются нелегко.

— А дальше? — робко спросила Женя.

— А что дальше, Жень? Дальше приемная мама узнала все тайны отца. Сейчас она лежит в больнице с нервным срывом, и готовится к разводу. Она постоянно просит у нас прощения. Только вот за что, не понимаю, — закончил Ник свою речь и откинулся на сидение.

— Почему ты сразу не рассказал, Ник?

— А что бы это изменило? Ты бы упала в мои объятия? Или рассказала бы всё о себе? — хмыкнул Ник.

— Возможно и рассказала бы. И мы не потеряли бы столько времени, — тихо добавила Женя.

— Так рассказывай сейчас, кроха. Что тебе мешает? Я открыл перед тобой свою самую сокровенную тайну. Объяснять, почему я помогаю детдому, надеюсь, не нужно?

Женя поспешно замотала головой. Наступила её очередь открываться перед человеком, который стал небезразличен.

И если тайна Ника никак не повлияла на её отношение к нему, то как повлияет на его восприятие история Жени?

54

— Хорошо, — девушка явно медлила, и Никита в знак поддержки сжал её запястье.

— Жень, чего ты боишься?

После этой фразы слова полились сами собой.

— Восемь лет назад на меня напали в подъезде собственного дома. Я возвращалась из школы, не успела открыть дверь, как сзади ко мне подошел парень. Он был взрослее и сильнее меня. Сам понимаешь, в подъезде не так много мест, где можно скрыться. Я просто рванула наверх, а он поймал меня. Начал, — Женя тяжело сглотнула подступивший к горлу комок, — начал трогать меня, залез под кофту.

Сердце снова затрепетало в груди, вселяя неприязнь и страх. Она боялась посмотреть на Ника. Боялась увидеть жалость на его лице, или сострадание. Ни то, ни другое было ей не нужно.

— Меня Настя спасла. Она как раз приходила к какой-то знакомой, и увидела, как я лью крокодильи слезы. Не знаю уж, как она поняла, что мне нужна помощь. Но она прикрикнула на того гада, и он убежал. Это потом уже выяснилось, что это был сосед по дому. Я его и не узнала, потому что видела раза три от силы.

Никита глубоко вздохнул и что-то обдумывал.

— И что с ним сейчас? Ты написала заявление? — напряженно спросил Ник.

— Да какое там заявление? Ты будто бы не знаешь наши органы власти. Они бы посмеялись, и сказали, что я выдумываю, чтобы привлечь внимание. А с ним, посадили его через месяц после того случая. Вот.

— Почему ты мне сразу не рассказала, Жень? — как-то грустно проговорил Никита.

— Не знаю. Боялась, что начнешь жалеть. А я нормальная…, — по щеке скатилась одинокая слеза, и Женя зажмурилась, — правда, я после того дня боюсь в подъезд зайти.

— А те кошмары? — Ник не закончил фразу, но Женя поняла, о чем он хочет спросить.

— Ага. Тоже после него.

Девушка уже не сдерживала поток слез, и сидела жалко хлюпала носом. От парня никакой реакции не было, и это стало угнетать. Она ждала чего угодно, но не тишины в ответ.

— Кроха, — в тишине салона, этот шепот прозвучал словно гром. Ладони нежно обхватили лицо, и Ник жадно припал к губам.

Он целовал так, будто заблудившийся в пустыне путник наконец нашел источник влаги. Он напивался ей, а Женя отдавала всю свою любовь. Любовь? Ник отодвинул свое кресло назад до упора и словно пушинку перетащил Женю к себе на колени, не прерывая ласку.

— Кроха, я так скучал по тебе. Чуть с ума не сошел, — жарко шептал он, покрывая поцелуями шею.

— Я тоже скучала, Ник.