Не дура

– Единственно, что меня мне до сих пор удивляет, пойми, я же была если не гадким утенком, то просто умненьким и странным белым вороненком, то уж точно не предполагала в себе умения нравиться мужчинам, сестра так вообще меня «синим чулком» называла. До сих пор не знаю, что во мне преобладает: способность наслаждаться или желание логикой понять, в чем же таки смысл этих наслаждений, ха-ха. А ты как считаешь?

– Считаю до трех. Перестань жаловаться на жизнь, перестань прибедняться. А почему, собственно, «синий чулок»?

– Ну, «синий чулок» – это просто! У нас почти девять лет разница со старшей сестрой. Я была ребенком и видела, как ведет себя настоящая красавица! Маленькая хрупкая девушка итальянской красоты в стиле «прелесть какая дурочка», и как млели ребята от всей этой «милой капризности, надутых губок и гримасок». Я же знала ее совершенно иной. Во-первых, мне не нравилась мужская идиотская реакция на весь этот театр, во‐вторых, мне он казался ужасно пошлым. В-третьих, когда бабуля всегда вздыхала и закатывала глаза, глядя на меня: «Метр шестьдесят четыре – ужасно высокий рост для девушки, тридцать восьмой размер ноги – ужас! Девушка должна быть маленькой и изящной, а тут какой-то крестьянский ребенок!» Я действительно была крупной, в теле, такой основательной. Мама вечно извинялась: да, младшенькая у меня полненькая, зато старшая – такая худенькая! Ну и как расти в этом девочке? Я вовсе не считала себя страшненькой и не тяготилась собой, но понимала, что должна найти себя, свою манеру поведения и свой образ. То есть надо было слепить из того что было и это научиться любить. И особенно в юности шла от противного. Жеманничать? – ни в коем случае! Была умненькой. Понимаешь? Иногда даже умничала, особенно если сестра доставала. Потихоньку нашла свою манеру поведения, но еще долго, лет до тридцати ощущала свою несвоевременность. Относительно возраста и внутреннего ощущения себя в нем. По молодости я тоже не очень-то и хотела позволять себе нравиться! Вот такой парадокс! Как-то очень быстро встретился мне мой муж (а знала я его с моих пятнадцати), правда, тогда он на меня внимания не обращал, но сестра и тогда не преминула упомянуть, что это она на него внимания не обратила, потому-то ему и пришлось довольствоваться мной, ха-ха! Хорошо, что эту версию ее я не так давно услышала, и мой муж тоже, кстати. Думаю, что мое настоящее женское формирование – это во многом от встречаемых мною по жизни мужчин. Неосознанное их. И мое – вполне сознательное. И самое главное мое приобретение с этим опытом: что я разрешаю себе быть, а не казаться. И если хочу быть веселой, или умной, или кокетливой, или злиться… я просто такой и бываю. Потому как давно знаю, что если нравлюсь – то за меня допридумывают картинку. А если не нравлюсь, то к чему вообще какие-то усилия? Ну а еще я никогда и ничем не делилась таким, женским, со своей сестрой. Хотя этого всегда очень недоставало. Ну, вот она и предпочитала всю жизнь видеть во мне ту тринадцатилетнюю замкнутую девочку в очках с сильными линзами, которая вечно читает и совершенно ей непонятна. Но, впрочем, особ женского пола вокруг она никогда не замечала. Из принципа.

Что делать? Любимая подруга, хоть стой, хоть падай, но надо дать выговориться, надо выслушать до конца, пусть даже в десятый раз.

– Прости, что я тебе все это выкладываю, но перед кем еще, кроме тебя, я смогу скинуть с себя все? Люди смешны, они верят, когда им врут, они тешат свое самолюбие, они задают все эти наводящие вопросы, словно учителя в школе. Никто не поставит тебе пятерки, если ты отвечаешь честно. Воткнут в тебя кол, стоит только сказать что-то в разрез их мироощущению, словно ты вампир, который сейчас пьет их отравленную ложью кровь.

– Прощаю.

– Сегодня все по-другому. Люди сошли с ума, удирая в вирт! И больше всего мне жаль женщин. Потому как нам вовсе не свойственна такая подмена реальности. Но желание любви (пусть и суррогата ее) затмевает все! Ну а что делать, если закончились не только принцы с драконами, но даже и подковы с конских копыт? Пишет мне тут очередной виртуальный по мне «страдалец», что, кажется, влюбился в реальную девушку. Я искренне рада за него, поздравляю! И тут же он приписывает, что ему так нравится (пардон) моя пышная грудь! Ну, остается что? Смеяться про себя, а вслух вежливо посылая. Ну, хорошо, я пошлю. Мне не сложно. А сколько женщин не пошлет? Я ведь не о морали. А о качестве проживания наших жизней! Других-то нет… есть эта… Да… вот мне тут надо понять, на каком свете я нахожусь, и расскажу тебе… слишком счастлива я была это время, и все обрушилось…

– Может, это к счастью?