Не единственная

Через две недели Аньис решилась съездить к Марше. Сначала она вообще не хотела появляться в своем районе, пока волосы не отрастут. Это казалось постыдным, слишком очевидно будет, что она теперь в новом качестве. Свободная, веселая дочка Горри стала рабыней… Она услаждает в постели могущественного человека. Возможно, кому-то это кажется почетным. Но Аньис сам факт несвободы по-прежнему казался достойным осуждения. Словно именно она была в этом виновата.

С другой стороны, ее одолевал стыд, что за прошедшие дни хозяин так и не взял ее на свое ложе. И вообще никак ею не интересовался, не приходил, ни вызывал… Впрочем, об этом можно никому не рассказывать. Достаточно того, что некоторые слуги искоса смотрят на нее и понимающе усмехаются…

Аньис вздыхала. Неужели он не счел ее достойной? Хотя бы достаточно красивой… А она так старается выглядеть хорошо, радовать его глаз, услаждать своим видом — как учила Карра!

Каждый день она тщательно одевалась, выбирала одежду, вспоминая уроки Карры с Арбаком. «Будь скромной и красивой», — вспоминались ей слова Карры.

Ей по-прежнему нравилось сочетать одни вещи с другими. Светло-коричневое пуари — с опаловыми сережками и прозрачной накидкой на голову, платье цвета молодой травы — с изумрудами… Красила губы светлой помадой, ароматической, приятной на вкус, специально подобранной Каррой. Наносила на ресницы темно-коричневую краску… Она подходила ей больше черной, хоть Арбак считал, что только черные ресницы делают глаза выразительными.

Но все это видели лишь учителя и слуги. При редких встречах с хозяином она сразу опускала взгляд и не могла понять, как он на нее смотрит. Но рядом с ним она ощущала все то же тепло, радость и непонятную сладость внутри… А иногда он снова интересовался, как ей живется. И даже эта небольшая забота казалась глотком воды в пустыне.

И все же, несмотря на стыд, сомнения и загруженность учебой она слишком скучала по братья, сестрам и Марше. Поэтому, когда наставники дали свободный день, собралась в свой район. Было страшно попросить заложить ей экипаж (словно она может здесь приказывать!). Было страшно знакомиться с личным охранником — Кирри из гвардии господина Эль. Но когда-то ей все равно пришлось бы это сделать, зачем оттягивать…

Впрочем, Кирри оказался веселым и добродушным. Высокий, мускулистый, такой большой, что Аньис чувствовала себя крошечной рядом с ним, он носил элегантную форму Рональдовых гвардейцев. Ему был около сорока лет, по его словам, он воспитал четверых детей и очень любил жену. Волосы у него были светлые, коротко стриженые, глаза голубые, а широкое лицо сочетало в себе строгость и добродушие. А еще он признался Аньис, что, как все гвардейцы хозяина, немного владеет магией. Аньис подумала: нужно при случае уговорить его показать ей что-нибудь магическое… Она еще никогда не встречалась с магами. Если не считать ее господина, который явно не зря руководил корпусом военных магов Альбене. Но не просить же хозяина «показать фокус»…

— Я должен постоянно быть рядом с тобой на улице, — пояснил он. — Но в дом своих знакомых можешь заходить одна. Господин Эль разрешил.

Аньис обрадовалась. Экипаж они оставили на базарной площади — толчея на узких улочках бедняцкого района мешала каретам передвигаться там. Да и не хотелось Аньис приехать к Марше, как принцесса, это привлечет слишком много внимания. Оделась она тоже как можно скромнее: в коричневое пуари и накидку чуть светлее по тону. Украшений не надела вообще. Но дешевой одежды у нее теперь просто не было… Поэтому появление богато одетой девушки в сопровождении охранника сразу привлекло внимание. Да и многие просто знали ее, по району сразу прошел слух, что снова объявилась дочка Горри Вербайа — в новом статусе, красивая и под охраной.

Люди оглядывались, мальчишки показывали пальцами… Но Аньис нашла в себе силы держаться спокойно и с достоинством, как учила Карра. Распрямила плечи и шла под взглядами перешептывающихся прохожих, ощущая надежное присутствие Кирри на шаг позади себя.

— Не обращай внимания на дураков, — сказал он ей. — Людям всегда любопытно, когда они видят изменения в своих знакомых. Это повод почесать языками. Просто знай, что большинство из них просто тебе завидует.

* * *

Прошло совсем немного времени с последнего разговора с Маршей, с того самого дня, когда жизнь Аньис круто изменилась. Но ей показалось, что животик Марши еще сильнее округлился, а в движениях появилась неспешность. Да и вся она стала полнее, но еще красивее. Они сидели у Марши на кухни, Марша хлопотала у плиты, Аньис помогала. Все было, как в старые добрые времена.

— Можно, я потрогаю твой животик? — спросила Аньис. Подруга была такая уютная, такая… счастливая.

— Конечно, потрогай, — ответила Марша и дала Аньис погладить себя. А потом села рядом и обняла ее.

— Расскажи мне, какой он, твой господин…