(не) его невеста (СИ)

— Инга не подходит, потому что она писательница. Она и Яр творческие личности. Их нужно ограждать от неприятностей, которые мы с тобой так любим, — Алекс слегка подался вперед. — Ты ведь моя женская копия.

На долю секунды у меня перехватило дыхание, а потом я продолжила жевать. Внутри меня всё ещё не было никаких эмоций, и я никак не понимала, почему. Из-за седативных, дозу которых мне увеличили? Или может я просто разучилась чувствовать хоть что-то?

— Ты не мой отец.

— Я знаю.

— Неужели ты стремишься им стать?

— А ты бы хотела?

Не сдержавшись, я вновь закатила глаза:

— Это глупая привычка отвечать вопросом на вопрос.

Уголок губы Алекс дернулся.

— Но мы оба с тобой так поступаем.

Несколько минут мы просто молчим. Я же за это время съела ещё один помидор и ложку гречки. В какой-то момент меня начало подташнивать от еды и я сразу отодвинула от себя тарелки с подносом. Быстрей бы дали что-то жидкое.

— Тебе ведь здесь даже не нравится, — вновь начал говорить Алекс.

Я нетерпеливо посмотрела на буфет, где всегда стояли стаканы с компотом или соком. И невольно наткнулась взглядом на доктора, который пристально наблюдал за мной. Он сразу понял и поэтому покачал указательным пальцем.

Из меня вырвался раздраженный вздох и я, резко встав, направилась в свою палату. Здесь мне больше нечего делать, а Алекс пусть катиться в ад. Но по какой-то неведомой причине он продолжил идти за мной. Словно не в состоянии понять моих намеков.

— Тебе будет лучше дома.

— Мой дом — пентхаус, — бросила я. — И Алиса.

— Яр по тебе скучает, — не унимался Алекс. — И Арина тоже.

Упоминание о брате и о матери Инги оказалось для меня большим ударом. На долю секунды я замерла, вспомнив о том, какими теплыми были ее объятия, и у меня слезы невольно навернулись на глаза.

— Это ничего не меняет.

Потом я вошла в свою палату, Алекс тенью следовал за мной. Я сразу направилась в скрипке. Закинув ее на плечо, взмахнула смычком и заиграла. Только музыка в последнее время не позволяла мне сойти с ума. Я понимала, что седативные использовались не для моих эмоций. Они притупляли действие моего разума, который всегда жаждал новых загодок.

Я играла почти два часа без перерыва. Алекс всё это время молча сидел в кресле и просто наблюдал за мной. А я наблюдала через окно за солнцем, которое медленно катилось к горизонту и окрашивало небо потрясающими розовыми оттенками.

Закончив, я продолжала стоять к Алексу спиной, а он, словно устав от этого беззвучного диалога, поднялся на ноги. Моя рука невольно скользнула на кулон — единственная вещь, которая сохранилась после смерти моей матери.

— До встречи, Аделаида, — сказал Алекс.

Развернувшись, я крепче сжала кулон, а потом одним легким движением открыла его и достала то, зачем все члены криминального мира гонялись. Вадим сильно взбесился, когда он узнал, что я украла это и где-то спрятала. И теперь он искал это по всему городу.

— Держи, — швырнув жесткий диск, сказала я.

Алекс легко его поймал. Прокрутив между пальцами, он с долей изумления уставился на меня:

— Откуда?

— Я лучше всех знаю Вадима, — сказала я. — Но никто мне не верил. Я знаю его душу, мысли и сердце. Пусть я не узнала его внешность, однако я всё ещё знаю о нём слишком многое.

Алекс, склонив голову, внимательно слушал.

— Он хотел меня заполучить не затем, чтобы играться со мной, — я мягко постучала кончиком смысла по своему виску. — Он просто по неосторожности везде брал меня с собой, и то, что я знаю — не просто сулит об уничтожении.

В глазах Алекса заблестели жадные искорки:

— Почему ты не воспользовалась этим?

Я горько усмехнулась:

— Потому что я хотела просто его убить.

Алекс просто смотрел на меня, словно я вновь стала для него загадкой.

— Когда покажешь Алисе этот жесткий диск, она поймет, что тебе можно будет отдать и другие документы, — сказала я. — Будь с ней мягок. Она моя самая большая ценность.

— Ваша преданность друг другу поразительна.

Я ничего не ответила.

Просто развернулась обратно к окну и вновь заиграла. И впервые за долгое время почувствовала спокойствие на сердце. Словно я только что объявила о перемирии.

48. Кирилл

— Ты пил, — безапелляционно заявил Алекс, только посмотрев на меня, вооруженного папкой с документами и настолько злого, словно я действительно еще не оправился от жуткого похмелья.

Впрочем, да, я пил. Хоть и был сердит на весь мир сейчас не из-за этого.

— Это была разовая акция, — я швырнул папку на стол и плюхнулся в кресло с видом оскорбленной невинности.

Или не невинности. Просто оскорбленной.

— И что, скажи мне, послужило причиной этой неожиданной черной пятницы с условиями “выпей воды и влей в себя бутылку водки в подарок”?

— Ада.

— Ты, кажется, ее разлюбил.