Не его пара

Обернулась на детский крик и увидела Дашу. Она появилась на берегу, спиной пятясь в мою сторону. Сперва я не поняла, почему она так делает, а потом увидела большого серого волка, который медленно наступал на неё, оттесняя к озеру.

Понятия не имею, откуда у меня взялись силы, но я бросилась к ней, не чувствуя боли. Я была в ужасе, потому что первый раз видела вблизи дикое животное. И мне очень хотелось, чтобы это оказалось неправдой, но я понимала, что прямо сейчас вижу даже если не волка, то оборотня, у которого совсем не добрые намерения.

Я оказалось рядом с девочкой, положила руки ей на плечи, словно защищая. Хотя, почему это «словно»? Я действительно защищала девочку, я очень боялась за неё. А вот за себя ни капельки.

— Уходи, — непонятно зачем произнесла, хотя понимала, что зверь не должен понимать моих слов.

Волк тряхнул головой, и мне показалось, что в этом движении была неприкрытая насмешка, словно он спрашивал, на что я сама способна.

Но он неразумный, ведь так? Я отступила на шаг, утягивая за собой Дашу, и волку это не понравилось. Он зарычал, и мне пришлось замереть, чтобы не сделать еще хуже.

— Всё будет хорошо, — едва слышно прошептала я, надеясь, что смогу этим успокоить девочку.

— Я знаю, — ответила она мне, — но нам придется вернуться домой.

В её голосе было нечто странное, я не сразу поняла, что именно, а когда поняла, то очень удивилась. Там было страха, но была обиды и недовольство, словно ей не дали сделать то, чего она очень хотела, и теперь она злилась на весь мир.

— Ты его знаешь? — спросила я у Даши.

— Знаю, — буркнула девочка. — Это один из папиных охранников.

Я замерла. Так этот волк на самом деле оборотень? Что ж, тогда понятно, почему он не нападает, а ждет чего-то.

— Мы сейчас же пойдем домой, — произнесла громко, больше обращаясь к волку, чем к девочке. Зверь фыркнул, но вас места не сдвинулся. Я удивилась, но Даша мне всё объяснила:

— Он не уйдет, пока не поймёт, что мы идём домой.

И вот только теперь я всё поняла, осознала, насколько была глупой и доверчивой.

— Скажи мне, ты так уже делала? Заставляла нянь отвести тебя в лес?

— Мне нравится в лесу, а меня сюда никто не хочет выводить гулять. Так почему я должна страдать?

Я не нашлась, что ей ответить. Это было настолько глупо и в тоже время по-детски, что мне стало дурно от мысли, что ещё мы могли натворить, если бы я просто её слушала. С какой-то стороны даже хорошо, что наше знакомство началось именно с леса, места, где девочка любила бывать, но об этом все знали, и значит, в случае чего, её искали бы именно здесь. Конечно, было бы замечательно, если бы кто-нибудь предупредил меня о том, какая она фантазерка, тогда бы у нас этого не произошло, то теперь мне самой придется расхлебывать последствия.

— Вы не проводите нас домой? — обратилась я к волку. Кажется, он удивился такой просьбе, но лишь мотнул головой и пошел в ту сторону, откуда мы пришли.

Я крепко держала Дашу за руку, чтобы она не вздумала убежать от меня, и мы шли вперёд, следуя за оборотнем. Девочка вела себя тихо как мышка, кажется, она понимала, что впереди ее ждут крупные неприятности, и даже не от меня, от отца, который непременно об этом узнает. Я тоже боялась, даже чувствовала, как всё сильнее стучит сердце, с каждым шагом, пока мы подходим к дому. Если Константин вдруг решит, что я не справлюсь с его дочерью, он может просто отдать меня брату, и тогда вся моя дальнейшая жизнь будет решена.

Мы успели миновать калитку и только.

— Елизавета, — холодный голос Константина подействовал на меня так, словно это было ведро ледяной воды. И я замерла на месте, выпустила Дашину руку, когда девочка побежала к отцу.

— Пап, папа, папочка, а мы в лес ходили гулять, на озеро! Там так красиво! Ты же помнишь?

Я смотрела на эту маленькую актрису и удивлялась, как не поняла этого раньше. Да, возможно, родители совершенно запустили её, не уделяли должного внимания, в чём я очень сильно сомневаюсь, но это никак не отразилось на её характере. Боевая волчица, которой ничего в жизни не будет страшно.

— А вы уже вернулись? Ой, ты, ты, конечно же, ты… ты уже вернулся? — глупо улыбаясь, я смотрела на Константина, как он поднимает дочь на руки, целует в щеку и опускает обратно на землю.

Я всё ждала, что же будет дальше, что он скажет, но оборотень молчал.

— Дашенька, иди домой, хорошо? Тебя бабушка искала, хотела что-то показать, — с дочерью он говорил ласково, почти нежно, и теперь мне казалось, что за этим последует что-то очень неприятное, почти отвратительное, то, чего я точно не хочу слышать.

— Бабушка? Конечно, я пойду к бабушке! Пока, Лиза, — она помахала мне ладошкой и весело помчалась к дому.