(Не) его трофей (СИ)

— Перестаньте! — кричу, но, конечно же, никто не реагирует.

Приближаться и разнимать просто страшно, да и толку от меня все равно никакого, худой девчонке их не урезонить.

— Саша, Игорь, пожалуйста, не надо!

Слышу приближающиеся шаги. Поворачиваюсь позвать на помощь, но шаги сразу торопливо удаляются. Зато через минуту появляется охрана и растаскивает их.

— Пальцем ее тронешь — башку разобью, — орет Саша.

Игорь молча поник, как-то даже обмяк в руках держащих его мордоворотов.

— Успокоились, — поочередно орут басом охранники.

— Саш! Са-ша! Да отпустите вы его, он не будет! Ты же не будешь, да?

Узнав меня, охранники ослабляют свои медвежьи хватки, но отпускать не спешат. Зато вокруг уже собираются зеваки.

— Давай уйдем! Давай уйдем, Саш, я тебя прошу! Люди…

Он кивает, дает себя увести. Мы максимально быстро направляемся прочь. Но фото в сети будут непременно. И сплетни тоже.

При виде нас мама меняется в лице.

— Что случилось?

— Игорь случился, — начинает было Саша, но я перебиваю:

— Мам, давай просто поедем, ладно? Пожалуйста! — торопливо прошу ее, гневно поглядывая на Сашу.

Многие гости ушли, а остальные уже в состоянии, подходящем для того, чтоб не заметить нашего ухода по-английски.

Садимся в машину. Дмитрий пристально вглядывается в наши лица.

— Небольшое столкновение, — веско говорит мама. — Не говорите Олегу.

И я точно знаю, что он выполнит просьбу и не расскажет. Королевам не перечат.

Мама просит аптечку. Меня все еще трусит, потому обрабатывать боевые ранения моего защитника она берется сама. Те, к счастью, ограничиваются разбитой губой и сбитыми костяшками.

А я сижу напротив них, мелкими глоточками пью купленный водителем горячий чай и вспоминаю, как давным-давно, девять лет назад, мы вот точно так же ехали домой после неудачно закончившейся вечеринки.

Ко мне пристали, Саша полез в драку. Нас приняли менты, и я позвонила папе. Родители приехали забирать нас из участка вместе с адвокатом. Никто не кричал и не ругался. Но тоже была аптечка и разбитое лицо и руки. Только обрабатывала их я.

И это казалось ужасно романтичным. Саша остался ночевать у нас в гостевой, а на рассвете забрался ко мне в окно с букетом сорванных с клумбы цветов и предложил встречаться.

Те цветы давно завяли, то утро осталось в далеком прошлом, как и наш неудавшийся роман, как и те, прежние мы. Пролетели годы, многое случилось и многое изменилось. Единственное, что осталось прежним-это его… привязанность ко мне и моя способность влюбляться не в тех.

Игорь звонит десятый раз, и я десятый раз сбрасываю. Приходит сообщение.

Igor: «Кать, я так виноват! Я места себе не нахожу. Давай поговорим! Можно приеду к тебе?».

Katerina: «Игорь, езжай домой и проспись. Поговорим позже».

И повременив добавляю:

Katerina: «Не хочу рассказывать об этом отцу».

На этом переписка заканчивается.

Высаживаем Сашу у его дома. Я перебираюсь на его место, и мама меня обнимает. Не спрашивает ни о чем, за что я просто нереально ей благодарна.

Мы приезжаем ко мне, она заставляет смыть перед сном макияж. И это снова возвращает в юность. Именно мама научила меня как ухаживать за собой, как быть женщиной.

Потом мы ложимся спать. Обе на одной кровати. Последний раз так было в тот год на Бали, когда мне страшно было спать одной. Игорю тоже было страшно, но он, конечно же скорее бы умер, чем признался в этом.

Игорь… Что ж сегодня на тебя нашло?

Глава 17

— Игорь не обижает тебя? — спрашивает мама между «какой тебе кофе» и «яичницу или омлет».

Утро у нас сегодня началось к полудню и чувствую я себя из-за этого неважно. Люблю рано вставать независимо от того, во сколько легла. Но вчерашние события, судя по всему, выжали из организма абсолютно все соки, и он соизволил проснуться аж теперь. Впрочем, после маминого вопроса, туман в голове мигом рассеивается.

— Конечно нет. Вчера случилось… Недоразумение. Перебрал, полез ко мне, не сразу услышал мое «нет», а Саша это увидел и вспылил, — выдаю прилизанную версию событий.

— Мужик должен сразу слышать «нет», хоть пьяный, хоть при смерти, — веско говорит мама.

— Да он…, - запинаюсь. — Он и слышит. И меня не обижает, правда. Просто у нас что-то вроде сложного периода, вот и…

— Из-за кого-то по фамилии Барковский?

Мама все слышит и все замечает, но никуда не лезет. Просто помогает, когда нужно.

Роняю голову на руки.

— Это мой клиент, Саша его менеджер. И он… Спортивная звезда. Боец. Ну и… В общем, я ему понравилась, а, получив отказ, он не успокоился.

— Он что преследует тебя? — на мамином лице чистая злость. Так выглядит волчица, защищающая своего волчонка. — Отец знает?

— Да нет, не так… Не преследует, ничего такого, просто, — качаю головой, — не знаю, как объяснить. Но не преследует, не угрожает — это точно. Волноваться не о чем.

Мама ставит на стол чашки с кофе, тарелки с омлетом. Тот пахнет так вкусно, что желудок, кажется, готов выпрыгнуть, чтоб поскорее до него добраться.

Пару минут мы молча едим, а потом она говорит:

— Не совершай опрометчивых поступков, Кать. Что бы не решила, хорошенько подумай перед реализацией, ладно?

— Ты о чем?