(Не) его трофей (СИ)

Заезжаем в ворота, паркуемся прямо на подъездной аллее. Еле находим место из-за других автомобилей, оставленных здесь же и как попало.

Отдаю сидящему спереди охраннику аптечку. Так навскидку швы Яру не нужны.

Навстречу высыпают… Все.

И, если бы могла, то я бы убежала и спряталась, как нашкодившее дитя.

Яр помогает мне выбраться из машины.

Ловлю взгляды папы, мамы, Сани… Игоря.

— Ах ты, дрянь, — и сжав кулаки бросается навстречу.

Яр отталкивает меня себе за спину, скручивает Игоря в борцовском захвате и оттаскивает.

— Офигел вообще?! — рявкает на него. — Успокоился быстро!

Тот хрипит и пытается вырваться.

— Отпусти его, — командует папа. — Что стали? Разнимите их.

К моему удивлению, Яр подчиняется. Возвращается «на позицию», так, чтоб отгораживать меня собой от остальных.

Между ним и Игорем охрана. Тот что-то говорит в полголоса. Что именно, я не могу разобрать.

— Внутрь идите! — тоном, заставляющим дрожать впавших в немилость окружающих, говорит папа.

Спотыкаюсь о платье. Яр наклоняется и подхватывает юбки, задирая их до щиколоток. Белая ткань в пыли, на ней кровь. От этого мороз по коже.

Второй рукой он берет меня под локоть, помогая идти.

Заходим в особняк.

— Я хочу знать, что это было, Катерина? — спрашивает папа, когда оказываемся в зале.

— Все вопросы задавайте мне, а не ей, — рявкает Яр.

— Да кто ты такой?! — голос Игоря звенит.

— Ее мужчина. И за сегодня отвечу сам.

Охранники предусмотрительно приближаются к ним обоим.

— Это так, Катя? — папа буравит меня взглядом.

Кажется, я слышу, как сердце Яра пропускает удар вместе с моим.

Глава 23

— Да, папа.

— Олег, я не могу в это поверить…

— Отец ее тут причем? Че за детский сад, — насмешливо бросает Яр.

— Яр, я тебя прошу, не надо, — беру его за руку. — Дай нам поговорить. Наедине.

— И не подумаю. Он в неадеквате, еще набросится на тебя…

— По себе не суди! — орет Игорь.

— Что ты сказал?! — Яр дергается к нему, — А ну, повтори!

Игорь отшатывается.

— Яр, хватит! — становлюсь напротив, преграждая путь. Ловлю бешеный взгляд, — Хватит!

Поворачиваюсь к Игорю.

— Идем.

— О чем тут говорить, Кать, — выдавливает срывающимся голосом, — все и так понятно.

Разворачивается и бросается к выходу.

— Игорь, подожди! — Яр хватает за руку, но я выдергиваю ее и, подобрав юбки, бегу за Игорем.

Догоняю уже за дверью.

— Игорь…

— Ты могла сказать, Катя! Могла сказать правду, — выдавливает срывающимся голосом. — Что не любишь, что не нужен. Зачем было это все?! Заче-ем?! Ты меня перед всеми опозорила, Катя-я! За что? Чем заслужил, скажи?!

Из его глаз катятся слезы. Крупные, как у ребенка. Они исчезают в аккуратной щетине, капают на распахнутый воротник белой рубашки.

— Ничем, — мне так жаль. Так невообразимо жалко его. Невообразимо стыдно. Впервые в жизни настолько. Впервые в жизни я причинила кому-то такую сильную боль, поступила так ужасно. Еще и с кем? С человеком, с которым выросла, который был мне как старший брат. Которого я по-своему люблю, пусть и не как своего мужчину.

— Я виновата. Я так виновата перед тобой.

Слезы обжигают. Кажется, плачут не глаза, а сердце. Обливается кровавыми слезами, оплакивая ужасный поступок, причинивший боль.

Закрываю лицо руками. Будто так можно спрятаться от того, что натворила. Чувствую, что Игорь меня обнимает. Гладит по растрепанным волосам, по голой спине над платьем. У него теплые и мягкие ладони.

— Игоречек, прости, пожалуйста, — хнычу на его плече. — Скажи, что мне сделать? Я… Я все, что угодно сделаю, лишь бы ты меня простил.

— Все? — отстраняется, заглядывая в глаза. — Тогда мы сейчас войдем в эту дверь, и ты скажешь, что ошиблась. А потом поправишь макияж, переоденешься и мы пойдем к алтарю. Словно ничего не было.

— Игорь, но зачем? — я не верю своим ушам.

— Затем, что я люблю тебя, Катя Брик, — говорит, гладя меня по лицу. — Думаешь, я поверил в то, что сказала про ту ночь? Ни капельки! Но простил. Потому, что люблю. И сейчас прощу.

— Нет, — вырываюсь, качаю головой.

— Я хочу тебя сделать счастливой, уберечь от всего. От новой боли. От новых разочарований. И я сделаю это. А ты просто запуталась, ошиблась, так бывает. Еще такая наивная воздушная девочка. Моя…

И тянется к губам.

— Нет, Игорь, — делаю шаг назад и снова спотыкаюсь, но удерживаю равновесие. — Ошиблась я тогда, когда стала встречаться с тобой. Еще больше-когда приняла предложение. Ты дорог мне, Игорь. Очень. Но как брат, как друг. И все. Я считала, что этого может быть достаточно и ошиблась. Прости меня. Я поступила ужасно, и мне очень стыдно и больно….

Он вдруг падает на колени и прижимается лицом к моему животу, стискивает талию руками.

— Я умоляю тебя, Катя! Не бросай меня!

— Перестань! Игорь, ну пожалуйста!

Дергаю его за предплечья пытаясь поднять.

Перед глазами все расплывается от слез. Мена колотит так сильно, что я, наверно, сейчас выгляжу как листочек, дрожащий на ветру холодной поздней осенью.

— Встань, я тебя прощу, Игорь! Отпусти!

Эти объятия-тиски словно душат. Извиваюсь, отталкиваю его.

— Я не буду с тобой, — стягиваю с пальца кольцо.

Игорь медленно поднимается. Трет руками лицо.