(Не) его трофей (СИ)

Паззл стремительно складывается в голове, словно невидимые руки один за другим добавляют нужные фрагменты. С мной у него не вышло из-за Яра. Что, если та подстава с телкой дело его рук? Игорь хороший психолог, раз смог водить всех за нос. Следил, узнал, кто на Яра зуб имеет. А подходящий случай всегда рано или поздно представляется. Вот и представился. Да, какая незадача… И он меня недооценил. Что до Арины… Месть? Любовь? Страсть? Запасной вариант чтоб получить компанию в качестве наследства, когда… Ну нет! Он же не стал бы…

— Как далеко он может зайти?

— Никак не может! Дам ему бабла за акции и свалит с глаз долой. Как и сука эта!

— Мне очень жаль, пап, — снова сажусь на койку и беру его за руку. Она очень холодная, но пожатие снова прежнее.

— А мне… Жаль насчет твоей мамы, Котенок. Размениваясь на шлюх потерял ее. Как помутнение какое-то… А как очнулся — стало поздно. Она звонила мне, прикинь. Я б на ее месте ни за что, а она позвонила. И простила меня вроде. Смогла. Знаешь, похоже и правда счастлива с этим, как его там. Он умнее меня оказался. Лучше.

— Па-ап…

— Поделом мне, доча. Проехали. Меня знаешь, как попустило, что вот эти котеночьи глазки на меня так же смотрят, как раньше?

Думал, я испугаюсь. Начну презирать. Разочаруюсь. Осужу. А я… Это мой отец. Все тот же самый близкий и родной для меня человек. Который меня вырастил. Оберегал, защищал, спасал. Которого я едва не потеряла. А судить… Ему-то я уж точно не судья.

— Ты мой отец. И я люблю тебя. И всегда была и буду на твоей стороне.

Глава 51

Ярослав

Видеть Олега в трениках и реглане с капюшоном вместо привычного делового костюма странно. Но никакое барахло не способно изменить впечатления о нем, которое с первого взгляда однозначное и правильное. Перед тобой человек, слово которого закон. И реши он не в мою пользу в плане отношений с Катей пришлось бы этот закон менять. Впрочем, она считает, что я уже сделал это. Так оно или нет, но сейчас я принят и меня уважают. Это дорогого стоит.

— Че высунулся? — хмурится Олег, видя, что я смотрю вниз, опершись предплечьями на перила.

Мы стоим на больничном балконе. Олег привалился спиной к стене, образовавшей небольшую нишу сбоку от входа.

— Тебя так даже самый жопорукий снайпер снимет, — поясняет в ответ на мой непонимающий взгляд.

— Какие снайперы, Олег? Не те времена, да и кому я надо?

— Времена, Яр, не меняются, как и методы. Мне ли тебе рассказывать…

— В смысле?

— В смысле, телка в твоей койке и клофелин в бухле.

— Зависть херовая вещь, — бросаю как можно небрежнее и пожимаю плечами. То, как начинает колбасить от гнева, стараюсь игнорировать.

— Угу, особенно если есть кому ее умело направить, — прищурившись смотрит на меня, наблюдая за реакцией. — Делать с этим че-то думаешь?

— Да тупо казнить лейтенанта вместо генерала.

— Ну, предательство-то на лейтенанте, — хмыкает Олег. — Хотя, по правде, уважаю, что смог. Как понимаю, ради Кати.

Киваю.

Сунув руку в карман, он достает пачку сигарет.

— Вы б не курили, Олег.

— Давай еще ты туда же, — беззлобно бурчит в ответ. — Я пятнадцать дней не курил. Имею право.

Сует сигарету в рот и щелкает зажигалкой. Она платиновая в виде щерящейся клыками волчьей пасти. Память о прошлом. Том, в котором он не белый бизнесмен Олег Брик.

— Катя почувствует запах, расстроится.

Огонек замирает перед сигаретой. Помедлив, Олег резким движением выбрасывает ее через балкон, а зажигалку сует в карман. Вроде не морщится даже, не дергается от боли. Да и вообще он в принципе уже совсем прежний. Не скажешь с виду, что пару недель назад перенес инфаркт и операцию на сердце. Так, может не выспался или неделя тяжелой выдалась. Не сдал совсем несмотря ни на что.

— Крутит нами как хочет, угу?

— Да переживает просто. Я сначала, потом вы…

— Кстати, где сама и чего ты здесь, а не с ней?

— На переговорах с представителями ответчика. Организаторов боя, — от воспоминаний о воинственном выражении лица малышки невольно улыбаюсь. — Тут рядом. Пока там будет просила к вам заехать.

— Проследить, чтоб я пожрал и не курил, да?

— Да, — развожу руками.

— Пиздец.

Некоторое время задумчиво смотрит на дождливую улицу. Подходит охранник, подает Олегу какие-то бумаги. Криво усмехнувшись, тот бегло просматривает их и ставит размашистую подпись.

— Поздравляй, я официально свободен.

Говорит бодро, но чувствуется, как ему трудно держать лицо. Если б Катя моя так… Я бы, наверно, полгорода разнес. Хребет сломал тому, с кем она… А ее бы… Валялся бы в ногах, умоляя вернуться ко мне.

Меня перетряхивает.

— Остался только Кулагин, — говорит меж тем Олег.

— Я хочу с ним сам…

— Забудь, — рявкает. — Че ты ему думаешь морду набить? А потом что?

Перед глазами багровое марево. Ярость захлестывает, лишая контроля.

— Думаете, я могу только так?!

— Ты не кипятись, давай, — очень тихо и веско говорит, сверля взглядом. — Уж если насчет дружбана смог передумать, то здесь просто обязан. Для таких дел есть специальные люди, Ярослав! Не мы с тобой, понятно? Мне тоже охота ему по зубам поездить, поверь. И поводов поболее твоего. Но так нельзя.

— А как можно?

— Иначе.