( Не) его женщина

Катины слова взрываются в мозгу подобно атомной бомбе, оглушают и ударной волной проходят по телу, сковывая каждую мышцу, задевая оголенные нервы. Тишина поглощает без остатка, дезориентируя в пространстве на некоторое время. В ушах непонятный гул, а тело словно цепенеет. Не могу ни двигаться, ни говорить, лишь судорожно хватаю ртом воздух. — Алис, ты меня слышишь? Голос Кати звучит глухо и отдаленно, словно сквозь вату. Цепляюсь за него, возвращаюсь в реальность и с трудом выдавливаю из себя: — Он выживет? — Алис, ты же врач. Знаешь что такое «критическое состояние». — Знаю… — Закрываю глаза и вновь проваливаюсь в темную бездну. «Критическое состояние» — два страшных слова, имеющих чудовищную разрушительную силу. Они безжалостно врезаются в меня, разбивая на тысячи крохотных осколков, на миллионы мельчайших частиц. Беспрепятственно проникают под кожу, прямиком в кровь и с каждым вдохом распространяются по организму, стремясь впиться в едва бьющееся сердце. Я слишком хорошо знаю значение этих слов, но сейчас знания играют против меня, лишая призрачной надежды. Ведь выкарабкиваются лишь единицы… — Меня не пустят к нему? — задаю самый идиотский на свете вопрос, прекрасно зная ответ — конечно нет. В реанимацию не пускают никого, в крайнем случае родственников, а я кто? — Попробую договориться. Ты хочешь? — Я не знаю, — искренне отвечаю и закрываю лицо ладонью. Яркое солнце болезненно слепит глаза, не хочу одна, не хочу без него. В сознании невольно появляется картинка. Леша без сознания, накрытый простыней, в окружении всевозможной аппаратуры. Бледный и такой родной. Господи, как же он там один? В горле встает горький ком, а слезы жгут глаза. Я должна быть там, я хочу к нему. Плевать на все, Леша должен почувствовать, что не один, что ему есть ради чего жить. — Подожди меня в приемном отделении. Я скоро приеду. Слышу слова Кати будто издалека, сбрасываю звонок и завожу двигатель. Пелена слез застилает глаза, мешает сосредоточиться на дороге, стираю их и уверенно управляю автомобилем. Счет идет на часы, возможно, даже на минуты, а я ничего не могу сделать. Беспомощность угнетает. Отчаяние затягивает в топкое болото. Нечеловеческий страх сдавливает горло, мешая дышать полной грудью, не давая успокоиться и упорядочить мысли. Любящая женщина и циничный врач борются во мне не на жизнь, а на смерть. Одна заставляет надеяться до последнего: организм молодой, сильный. Леша справится. Он должен жить! А второй жестоко убивает надежду непреложными фактами и статистикой. Выживают крайне редко…врачи не боги и воскрешать не умеют. Никакая современная аппаратура не справится, если травмы не совместимы с жизнью. Как ни странно, но в памяти сразу же всплывают рекомендации, которые обычно дают в таких случаях. Надеяться и верить. Как женщина я цепляюсь за них, но как врач все же понимаю, насколько все плохо. Красный загорается слишком неожиданно, или я просто пропустила желтый. Уже не важно. Резко жму на тормоз, и машина колом встает перед светофором, а меня ощутимо припечатывает к рулю. Боли не чувствую совершенно, душевные страдания перекрывают все физические ощущения. Судорожный всхлип раздирает горло, выплескивая наружу все, что творится на душе. Реву навзрыд и никак не могу успокоиться. Дикий, неукротимый страх стремительно проникает во все системы организма, медленно, но уверенно отравляя его. — Лешка, пожалуйста, живи, — повторяю как мантру. — Я не смогу без тебя. Я не хочу без тебя. Мрачные мысли заполняют сознание, и как ни пытаюсь, не могу от них избавиться. Они как голодные звери вгрызаются в сердце, оставляя огромные рваные раны. Страшно и больно. Что, если Леша умрет? Я не переживу. Умру вместе с ним. Как жить без него, зная, что больше не увижу? Что не буду ходить с ним по одной планете, дышать одним воздухом? Невольно вспоминаю наши такие неоднозначные отношения. Десяток приятных моментов и сотни жестоких слов. Прогоняла, посылала, а он все равно всегда возвращался. Как верный пес, сидел у ног и ждал, когда же я его наконец приласкаю. А я?.. Господи, сколько я ему не сказала. Сколько не позволила сделать. Не верила ему, бежала от себя. От чувств и эмоций, от его любви. Не ценила того, что он для меня делал, а теперь… Будет ли впереди еще что-то? От первого шанса я сбежала, от второго сознательно отказалась, имею ли я право просить о третьем? Сигнал стоящей сзади машины выдергивает из оцепенения. Вижу зеленый круг светофора и плавно нажимаю на газ. Дрожащими руками крепко сжимаю руль и бормочу молитвы, все, которые знаю. В бога я раньше никогда не верила, но сейчас готова поверить во все что угодно, если это поможет. Слезы нескончаемым потоком текут по щекам, еду практически на автомате, но все же добираюсь до дежурной больницы.