(Не) её мужчина

– А я – за анализы! – Аня решительно поднялась на ноги. – Я хочу знать точно: родственники мы или нет.

Сотрудник медицинского цента протянул ей ватную палочку и попросил несколько секунд потереть ею о внутреннюю сторону щеки. Аня послушно выполнила его указания и аккуратно сложила палочку в тут же поданную ей пробирку.

– Папа, теперь ты! – с грозным видом потребовала Наринэ.

– Только потому, что она хочет, – кивнув на Аню, уступил Самвел Арамович.

Он небрежно поскреб палочкой во рту и передал ее медику:

– Когда будут результаты?

– Через десять дней, – вежливо улыбнулся паренек, и привычным жестом убрав пробирки в чемодан, раскланялся и вышел.

Аня прислонилась к стене:

– Я бы хотела связаться с родственниками отца. Вы знаете, как их найти?

Лицо Самвела Арамовича превратилось в ледяную маску.

– Насколько я знаю, у Сергея была только мать, – словно нехотя сказал он. —Она давно умерла.

– Вы уверены?

Наринэ тут же сделала вид, что увидела в окне нечто очень интересное.

– Уверен, – буркнул Самвел Арамович.

– Если честно, я приехала в Сочи, чтобы найти папиных родственников, – призналась Аня. – После смерти мамы у меня никого не осталось.

– О, не волнуйся, теперь у тебя вагон родни! – Самвел Арамович моментально повеселел. – В выходные устроим праздник, соберем всю семью. Представим тебя.

– Дождись сначала результатов экспертизы, – прошипела Наринэ.

– Да ну тебя!

– Я согласна с вашей дочерью, – вставила свои пять копеек Аня. – Я пока не настроена ни с кем знакомиться. Давайте подождем заключения медиков.

Самвел Арамович покусал губы и неохотно согласился:

– Как хочешь. Но обниму я тебя прямо сейчас.

Он подошел к Ане и неловко стиснул ее в объятиях. Наринэ демонстративно хмыкнула и вышла из комнаты. Ане ужасно захотелось на свежий воздух: проветрить голову и подумать обо всем, что на нее сегодня обрушилось.

– Мне пора домой, – с виноватым видом пробормотала она.

– Твой дом – здесь! – в голосе Самвела проклюнулись авторитарные интонации. – И я думаю то время, пока делается экспертиза, тебе лучше пожить тут. Мы сможем узнать друг друга, сможем поговорить о твоей матери.

Ане стало не по себе от того, что свежеприобретенный дед уже пытается распоряжаться ее жизнью. Она насупилась, поспешила объяснить:

– Вы знаете, я работаю в гостинице и там же живу: мне так удобней.

– Кем ты работаешь: горничной, администратором? – Самвел скривился. – Сегодня же напиши заявление на увольнение! Я подыщу тебе работу получше.

– Не надо, – почти испугалась Аня. – Я воспитатель. И я люблю то, что делаю.

Она двинулась к выходу, но Самвел Арамович преградил ей путь:

– Аня, девочка моя, пожалуйста, не уходи. Может, это глупо, но у меня такое чувство, что если я тебя отпущу – ты исчезнешь.

– Не исчезну. – Аня неуклюже погладила его по руке. – Я оставлю вам свой телефон – будем на связи.

Он проводил ее до калитки.

– Только сегодня не звоните, ладно? – взмолилась Аня, прежде чем прощаться. – Мне надо побыть наедине с собой.

Самвел Арамович неохотно кивнул.

Аня долго бродила по набережной в поисках душевного равновесия. Примеряла мысль, что ее жизнь с детства пропитана враньем. Мысль эта, как новая кофта, казалась крайне неудобной, но отбросить ее Аня не могла. Ведь что она знала о детстве матери? Ничего. Мама не любила рассказывать о том времени, когда была маленькой девочкой. Если Аня излишне наседала на нее с расспросами, мать всегда говорила: «Отстань, мне противно вспоминать годы, проведенные в детдоме».

В задумчивости Аня вышла на пляж, побрела по кромке моря. Галька, как вафли, хрустела под ногами, ветерок приятно холодил плечи.

Внезапно Аня поняла, почему Самвел Арамович в первую их встречу показался ей знакомым. В его лице она увидела мамины черты. Ее губы, нос, брови. Ее волшебные глаза – темно-карие, с грустной поволокой. «Вряд ли бывают такие совпадения. Наверное, мы и правда, родственники», – подумала Аня и чуть не расплакалась. Мысль о том, что мама не захотела делиться с ней своим прошлым, причиняла невероятную боль.

***

В среду Аня проснулась совершенно разбитой: снова болела голова, резало глаза и щипало в носу. Она вспомнила, что накануне совсем забыла о таблетках и каплях.

– Значит, мой злопыхатель по-прежнему цветет и пахнет, – раздраженно заключила Аня. – И что, мне теперь все время жить на таблетках?

«Нет, можешь вернуться в Орск. Там у тебя никакого поллиноза не наблюдалось», – насмешливо посоветовал внутренний голос.

Аня сползла с кровати и попыталась сделать зарядку. Она где-то читала, что физические упражнения поднимают настроение. Впрочем, пять минут мотания ногами и руками заставили ее разувериться в прочитанном. Умывшись, Аня приняла лекарства и, нацепив футболку и шорты, поплелась в столовую. Косу заплетать не стала: пусть окружающие пялятся на ее длинные волосы, а не разглядывают красные глаза.

У входа в кафе Арсен Ованесович разговаривал с какой-то женщиной. Аня сделала вид, что не заметила его и быстро прошмыгнула внутрь. Наложив себе овсянки, она присела за один из пустых столов: ей ужасно не хотелось, чтобы кто-то из постояльцев пристал с разговором.