Будто дети на берегу речки в солнечный летний день мы сидели на краю моста, болтая ногами в воздухе и, совсем непринужденно, вели беседу о смерти, словно это обыденное явление вроде вечернего чаепития. Хотя, на самом деле, смерть и есть обыденное явление, только вы, «живущие» неспособны к этому привыкнуть. Прошло около пары часов. Воздух стал совсем холодным. Я видел, как моя собеседница дрожит всем телом. Если бы она всё-таки решила спрыгнуть, может быть, я спрыгнул бы с ней за компанию, хотя в эту ночь мочить свои туфли мне совсем не хотелось. Не люблю, когда они хлюпают при каждом шаге. Но вместо этого она перекинула ноги обратно, через перила, и опустилась на твёрдую поверхность моста. Она больше не смотрела на тёмную воду, она смотрела на меня. А потом спросила:
– Кто вы?
– Думаю, это не имеет значения. – Ответил я. – Здесь очень холодно. Тебе лучше пойти домой.
Она развернулась и, не попрощавшись, отправилась прочь. Когда первые солнечные лучи коснуться серого светлеющего неба, она уже не вспомнит обо мне, не вспомнит, почему вдруг передумала. Сюда она вернётся не скоро. А если судьба будет к ней благосклонна, то не вернётся вообще.
Я ещё немного посидел на своём нагретом месте. Призраки Моста сегодня вели себя тихо. Они слушали. Слушали наш разговор. А потом ушли обратно, на дно своей водяной могилы. Я думал об этой девушке. В чём бы там ни был смысл её жизни, она потеряла его, раз пришла сюда этой ночью. Вам, людям, во всём нужен какой-то смысл. Какое-то фантомное понятие, которое вы придумали себе сами и везде пытаетесь его найти. Может Бог, создавая ваш мир, и не задумывался ни о каком смысле. Может, его и нет в ваших жизнях. Но вам было нужно какое-то оправдание, чтобы существовать. И вы придумали это слово. Смысл.
Уходя, я заметил в свете звезд два слова, вырезанные на деревянных перилах. Я уже слышал их раньше. Когда-то этими словами мы, бессмертные, описывали всё явление вашей людской жизни. Всё ваше естество. К чему вы стремитесь и что вам не подвластно. Но это хаос. Как и я. Хаос. Всего два слова, вырезанные обычным перочинным ножом.