(Не)естественный отбор

Кроме того, я внезапно оказался сподвижником Дэна. Несколько раз в неделю мне приходилось организовывать и проводить встречи археолога с оборотнями, где он рассказывал полную историю исследований, начиная со своего детства и заканчивая демонстрацией Лея. Затем он предлагал поучаствовать в его программе «Долголетие».

Молодежь обычно отказывалась, а вот оборотни средних лет и старше часто давали согласие. Это происходило не из-за внезапного доверия к словам Дэна, а скорее вопреки ему.

Я понимал их мысли так: «Ерунда какая-то. Неужели честный оборотень сможет прожить в два раза дольше? Неужели какая-то раса сможет так долго скрывать обман, в том числе и от самих себя? Нет, скорее всего, это полная чушь. Но этот эльф… Даже его запах не похож на запах обычных эльфов. Что ж, пусть колет. Даже если я смогу прожить хотя бы на пару лет подольше, разве это будет плохо?»

Отвечая на всевозможные вопросы, Дэн потихоньку оттачивал мастерство говорить и убеждать. Многие оборотни подключились к поискам доказательств возраста Лея. Кто-то съездил в деревню, где родился эльф, и привез фотографии с его изображением, хранящиеся у местных. Кто-то перелопатил тонны информационного хлама, чтобы найти побольше сведений о времени его бродяжничества. Были найдены подробности жизни родителей Лея, статьи про аварию, и история все больше обрастала деталями.

К тому же я не мог не беспокоиться о своем состоянии. Больше всего я опасался того, что начну тормозить. Как эльфы. Дэн разработал систему тестов на проверку умственных способностей, рефлексов и памяти. Но я больше доверял родному паркуру: если бы я не смог пройти пятую или шестую трассу, значит, «эликсир» начал свое поганое действие.

Так незаметно пролетел целый месяц.

С Настей я изредка виделся в парке. Она вроде бы и была рада меня видеть, но держалась отстранено и вежливо, стараясь не мешать общению с Зоей. И я не понимал, честно не понимал, как должен поступать. Я собирался возобновить ухаживания за ней, но после всего, что было между нами, не знал, как определить ту тонкую грань между внимательностью и навязчивостью.

Не знаю, сколько бы мы топтались друг около друга, если бы однажды Вик не поймал меня в раздевалке:

– Слушай, Стан, долго ты еще будешь издеваться над девушкой?

Я замер с наполовину снятой футболкой:

– Не понял.

– Ты не видишь разве, что Настя приходит в Экстрим только ради тебя? Глаз с тебя не сводит, пока ты трейсишь. Все ждет, пока подойдешь к ней.

Я тряхнул головой:

– Вик, если это опять какие-то дурацкие шуточки…

– Какие шутки? Пофиг на тебя, но девушка-то почему должна страдать?

– Я просто стараюсь не навязываться ей лишний раз. Чтобы хоть изредка видеться.

– Так, я понял, – хлопнул меня по плечу Вик. – Ты дебил. И ничего не смыслишь в романтике.

– Я бы попросил! – чуть повысил я голос. – Я неплохо разбираюсь в отношениях, но ваши человеческие заморочки любого в тупик поставят.

– В общем, сейчас дуешь к ней, зовешь прогуляться. Чаю выпить или посмотреть на закат. Если она соглашается, попробуй продвинуться чуть дальше: коснуться ее руки, приобнять, поправить прядку волос, а сам смотри на ее реакцию. Не на слова, а на действия. Если она отшатнется или рукой как-то отмахнется, значит, ты ей не особо нравишься, и она просто хочет наладить с тобой дружеские отношения, не более. Если же нет, значит, ее к тебе тянет. И дальше можно потихоньку переходить к поцелуйчикам, обнимашечкам, интимному шепотку на ушко.

– Фу, я сейчас блевану, – я оттолкнул Вика, а потом уточнил, – то есть смотреть на реакцию тела? А почему Настя не может сказать напрямую? Она же знает про мои чувства.

– Сложно сказать. Во-первых, ты говорил о них уже давно. А вдруг все изменилось? Во-вторых, у девушек-людей не принято первыми подходить к парням. Вроде как от этого они кажутся легкодоступными и легкомысленными. А в-третьих, Настя твоя разбирается в отношениях еще меньше тебя и чертовски боится накосячить. Встретились два одиночества, блин. Все, я закончил лекцию. Хотя специально для тебя могу рассказать про пестики-тычинки с плавным переходом на «что такое презервативы и зачем они нужны».

– Иди к черту. И спасибо! – я быстро переоделся и пошел к Насте. Зачем еще тянуть время?

Она стояла неподалеку от площадки для начинающих и смотрела, как занимаются мальчишки, недавно пришедшие в парк.

Лея сегодня не было, скорее всего, он снова занимался делами Дэна. Эльфеныш все чаще заговаривал о том, что хочет получить документы и жить открыто, получить высшее образование и устроиться на работу. Но мы его постоянно осаживали, так как боялись за его жизнь.

Случай в полиции мы сумели замять при помощи моих знакомств и связей отца, но если Лей объявит о себе на весь мир, то разве это не станет реальным подтверждением эльфийского обмана? К тому же по эльфийским меркам Лей все еще детсадовского возраста, и его сразу заберут под опеку так называемые родственники. Никакой свободы ему не светит.

Один раз во время такого разговора Лей в сердцах выпалил: