(Не)естественный отбор

Все еще веря в светлое и доброе, я обратился к нищенке, чтобы та подтвердила кражу, но та встала и разразилась ругательствами. Я не понимал и половины слов, но суть ухватил: деньги мне не вернут. И что хуже всего, я вдруг понял, что мир не такой, как в книжках. И что я теперь совсем один. Без мамы и папы, без дома, без денег.

Я расплакался прямо перед ними. Стоял и ревел во все горло, вытирая рукавом сопли. На нас стали обращать внимание люди, нищенка схватила меня за руку и потащила оттуда, мальчишка схватил тоненький коврик, на котором она сидела, и пошел следом.

Возле мусорных баков она остановилась и начала меня спрашивать, откуда я, где мои родители, почему я на вокзале, я сдуру ей все и выложил: и про то, что мама с папой пропали давным-давно, и что родственников больше нет, что я сбежал из дома, и даже то, что я эльф.

Вот так я попал к цыганам.

Не скажу, что с ними жилось легко и сытно. Меня частенько забывали покормить, ходил я в старых обносках, мальчишки меня часто били, хотя я не боялся драк, в деревне хлюпиков не любят. К тому же я не знал их языка, поэтому они могли безнаказанно надо мной издеваться, а я даже не мог ответить.

Но зато они научили меня выживать на улице, показали, где разжиться едой, как лучше выклянчивать деньги, где можно переночевать так, чтоб не замерзнуть, ну и так далее.

Потом цыгане придумали, как лучше меня использовать, аккуратно постригли, нарядили в костюмчик и отправили на тот же вокзал выпрашивать деньги у проезжих, мол, я потерялся, отстал от своего автобуса, и кстати, глядите, я – эльф. А эльфы – что? Никогда не бывают нищими. Никогда не бывают бездомными. И никогда не врут.

Довольно быстро я научился премудростям ремесла, мог бойко назвать свое вымышленное имя, фамилию, адрес, рассказать, с кем я был, куда ехал, и сколько денег мне нужно. Подавали мне охотно. Основная сложность заключалась в том, чтобы не примелькаться, поэтому цыгане выработали целый график, где и в какие дни я должен стоять.

В свободное от работы время я гулял там, где хотел, только уши старался прикрывать, дабы лишний раз не светить свою расу. Специально заглядывал в места, где можно встретить эльфов, ведь я никого из них, кроме родителей, вживую не видел, но близко старался не подходить. Я боялся, что они возненавидят меня, узнав, что я – неправильный эльф.

Как-то раз я зашел на школьный двор, где гуляли эльфы, с виду мои ровесники, второклашки, и попробовал с ними поговорить. Но какие же они были глупые! Медленные, скучные, пугливые. Одна девочка вообще расплакалась, когда я с ней поздоровался. Учительница подошла, чтобы меня прогнать, но увидела, что я тоже эльф, начала выспрашивать, из какой я школы. Тогда я просто убежал.

После того случая я не перестал считать себя уродом, зато решил, что такое уродство лучше, чем естественная тормознутость эльфов.

В дверь постучали, затем заглянул Сергей:

– Ну, вы что, долго еще? Стан, нам нужно заявление уже накатать.

– Погоди немного. Скоро будем, – ответил я, и он исчез.

Лей вздохнул, поменял положение в кресле:

– Что-то я увлекся. Никому раньше не рассказывал про себя, даже ребятам. Действительно становится немного легче. Словно перебираешь старые игрушки и понимаешь, что они не такие уж и замечательные, как казалось в воспоминаниях.

С цыганами я прожил еще год. Уехал, потому что понял, что они никогда не примут меня, как равного. Я для них был как ярмарочный медведь, забавная вещица, временно приносящая прибыль. К тому времени я уже неплохо понимал их язык, хоть и не говорил, вот и услыхал, что они решили продать меня знакомым из другого города. Потерявшийся эльфеныш уже примелькался в городе, пошли ненужные слухи, все чаще стали спрашивать, чей это ребенок, в ключевых точках все чаще видели полицейских и эльфов. А мои цыгане были оседлыми, у них в городе и дома, и машины, и связи налаженные, потому и решили, что выгоднее меня продать на сторону. И прибыльно, и безопасно.

Я уехал в другой город, потом в третий, и так, пока не добрался сюда. Тут я познакомился с ребятами, они организовали мне жилье, притаскивали учебники, чтобы я мог учиться. Хотя я до сих пор не знаю, как жить дальше. Не скрываться же мне всю жизнь?

– А зачем тебе вообще скрываться? От кого? Не от цыган же? – тихонько спросил я.

– Да уж столько лет прошло, они, скорее всего, и думать про меня забыли. Восемь лет для человека – значительно больший срок, чем для эльфа.

Я лишь усмехнулся. Восемь лет назад я только в садик пошел.

– Сначала – да, прятался от цыган. И от эльфов. Чем больше я узнавал про свою расу, тем меньше хотел, чтобы обо мне узнали. Ведь, по идее, меня должны закрыть в какой-нибудь лаборатории и изучать до потери сознания.

Я долго размышлял на эту тему, и мне кажется, что маме и папе запретили иметь общих детей, но они не послушались, сбежали из семьи, забились в самую глушь и потихоньку растили меня. А ведь все эти генетические карты не случайно были придуманы. Вот и получился я, эльф-мутант. Правда, суперспособность у меня не очень. Я всего лишь умру раньше, чем должен.