(Не)естественный отбор

В тот же вечер я перестала избегать Стана, вздрагивать при его появлении и отводить глаза при любом разговоре. Мы даже поболтали немного, и он поделился радостной новостью про возвращение потерявшегося эльфенка. Но я видела, что ему сейчас очень тяжело. Возможно, я была тому причиной, но почему-то мне казалось, что что-то нехорошее творилось у него на работе, что-то такое, с чем он не мог справиться.

Затем Дум Шадар провел оценочный сеанс, на котором предложил мне пройти небольшой тест. В нем описывались различные ситуации, и я должна была написать, как бы я поступила в том или ином случае. Вроде бы несложное задание, вот только гном попросил меня написать на каждое задание три варианта ответа: первое – как бы поступила я, второе – как бы поступил, на мой взгляд, Стан, и третье – что бы сделал Натаниэль. И, как ни странно, сложнее всего было написать первый вариант. Стану я приписывала резкие силовые методы решения во имя добра и справедливости, воображаемый Натан оценивал ситуацию и способы выхода из нее с точки зрения выгоды. А я? Воображаемая я чаще всего хотела сесть в уголке и плакать, пока кто-нибудь ей не поможет.

Когда я сказала об этом Дум Шадару, тот лишь усмехнулся, но ничего не ответил.

Потом был новый сеанс гипноза, потом еще, и в голове прояснялось с каждым разом. Я спокойно ходила на работу, без приступов ненависти или беспричинной любви к подопечным, слушала вечерние лекции эльфа вместе с Крис, которая принципиально ходила на них вместе со мной. После стычек во время первых двух занятий, на которых эльф и оборотень припомнили все расовые обиды за несколько тысяч лет, осыпая друг друга датами, именами, названиями городов и самых крошечных местечковых битв, их война перетекла в вооруженное перемирие, и если Натан позволял себе сделать малейший намек на неполноценность оборотней, как Крис сразу парировала его слова. Так что за это время я изрядно пополнила свои знания в истории мира с точки зрения других рас.

Натан заметил изменения в моем состоянии сразу же после первого лечебного гипноза, в тот вечер я услышала перед уходом с лекции, как он пробормотал «Хэльвард». Это было личное имя Дум Шадара. Видимо, из сада Натаниэлю сообщили, кто именно назначил мне лечение.

Двенадцатый сеанс Дум Шадар начал со слов:

– Анастасия, поздравляю вас, лечение окончено. Я выписал вам таблетки, укрепляющие нервную систему, немного витаминов, у вас легкое истощение, а также жду на прием раз в две недели, чтобы проверить текущее состояние. И если Лаэлис вновь попробует оказать на вас воздействие, я готов выступить в качестве вашего свидетеля.

А теперь я хотел бы сказать вам кое-что не как лечащий врач, а скорее, как психолог.

Я подобралась, сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

– Вы когда-нибудь задумывались о том, что ничего не решали сами за себя? В школе училась хорошо, потому что мама так сказала. Поехала в город, потому что мама так сказала. Подписала кабальный договор на эльфов, потому что вам сказали преподаватели. Начала встречаться с оборотнем, потому что он вас попросил. Переехала к Натану, сбежала в деревню, снова переехала к Стану, даже пошла к психотерапевту и отвечала на его неприятные вопросы, потому что кто-то вам это сказал.

А где же ваши решения? Где ваши собственные поступки? Вы так и планируете всю жизнь прожить по чужой указке?

Вы не думаете, что, возможно, поэтому вас и взяли на эльфов? Потому что вы ничего за себя не решаете? И если бы вам не попался на пути Стан, то все бы так и закончилось.

Поймите меня правильно, Анастасия. Нет ничего плохого в том, чтобы переложить ответственность за свою жизнь на кого-то другого. Многие так живут. Гораздо больше людей, чем вы думаете. Я лишь хочу, чтобы вот это решение о перекладывании ответственности вы приняли самостоятельно и осознанно.

Подумайте и скажите себе: «Я хочу передать ответственность за свою жизнь в руки …» кого? Стана? Натаниэля? Мамы? И после этого живите спокойно.

Я молчала, а по щекам почему-то бежали слезы. Дум Шадар был прав. Так прав, что от этого становилось больно дышать. И было очень страшно. Если бы гном начал настаивать на прямом ответе, то я, скорее всего, бы убежала из его кабинета, но он договорил и отвернулся от меня, принявшись искать что-то в ящиках стола, затем молча протянул мне рецепт на лекарства.

Я встала, поклонилась гному, взяла листок и вышла из кабинета. Не знаю, почему я поклонилась. Это далеко не в традициях нашей страны, но мне показалось, так правильно.

Стан вскочил с диванчика, на котором меня ждал, увидел слезы, раскрыл рот, чтобы спросить, но передумал и тоже промолчал.

И всю дорогу к нему домой я вдруг думала, а чего хочу я. Если спросить, как я планирую жить, то я легко бы накидала подробный план, но это был бы план той жизни, которую ждут от меня другие. А вот если спросить про мои мечты и желания… Смогу ли я ответить?

Вот поэтому на следующий день после монолога Дум Шадара я сидела в квартире и прислушивалась к шагам в подъезде. И когда Стан вошел, я набрала воздух и сказала: