(не)фиктивная семья для мажора (СИ)

— Здравствуй, Лера, — тихо произносит она.

— Здравствуйте, — мне стыдно, но я не помню, как её зовут, — Присаживайтесь…

— Лариса Вениаминовна, — мягко подсказывает, — Спасибо.

— Может чаю? – предлагаю машинально. А внутри всё дрожит. Не знаю, чего ждать от этой встречи.

— Нет, спасибо. Я ненадолго. Хотела с тобой поговорить, — голос звучит ровно, без агрессии или намёка на злобу. Но меня всё равно трусит. Сажусь напротив и слышу неожиданные слова:

— Я хотела извиниться, за поведение своего мужа. Никита мне всё рассказал.

Опа. Вот такого я точно не могла предугадать. Думала, она накинется с обвинениями, но нет. Свекровь кажется искренней. Хотя, отец Ника тоже начал очень спокойно. Вдруг и этот разговор меня удивит?

— Извиниться? – переспрашиваю, потому что думаю, что мне послышалось.

— Да. Я не думала, что Серёжа…, — запинается. Ей трудно говорить.

— Никита рассказал вам всё?

— Да. Лерочка, у меня и в мыслях не было, что всё так закончится. Я всего лишь хотела познакомиться с внучкой, и посетовала на то, что не могу этого сделать. А мой муж…., — молчит. Понимаю, что женщина действительно сожалеет о том, что произошло. Хотя, её вины в этом нет. Она не должна отвечать за поступки своего супруга.

— Вы ни в чём не виноваты, — накрываю своей ладонью её руки, — Вам не за что извиняться.

— Ты хорошая девушка. Я всегда говорила это Никите, — смотрит на меня с полуулыбкой, — Несмотря на твою ошибку, ты….

— Ошибку?

— Ну…, — смущается, — Я знаю что произошло у вас с моим сыном. Точнее, из—за чего вы расстались.

— Мы расстались из—за того, что его поведение чуть не убило нашу с ним дочь, — негатив поднимается с новой силой. Понимаю, о чём говорит Лариса Вениаминовна. И меня это бесит.

— И вашему сыну я не изменяла, если вы об этом. Мы с ним уже разобрались в этой ситуации. Всё оказалось не так просто, как казалось.

Глаза Ларисы Вениаминовны удивлённо округляются, становясь похожими на два блюдца.

— Лера, я никогда не была против тебя. И не хотела, чтобы вы расставались. Наоборот. Мне казалось, что ты делаешь Никиту лучше. Он стал совсем другим. Уж я—то помню. А как страдал, когда вы расстались, — сердце болезненно сжимается, — Я думала, что потеряю его, — в глазах женщины появляются слёзы, — Это страшно, когда ничем не можешь помочь своему ребёнку.

Да, в этом я её прекрасно понимаю. Когда Даша лежала в больнице, а лечение не помогало, я с ума сходила. И когда появился грамотный специалист, который смог подобрать лечение – благодарила Бога.

«А благодарить нужно Исаева» — подсказывает моё подсознание. Да. Ведь это Ник отправил к нам врача.

— Когда мы с Серёжей узнали о том, что Ник женился, да ещё и на тебе…., — продолжает Лариса Вениаминовна, — Я обрадовалась. Пусть вы скрывали свои отношения, но вы вместе. И растите дочь.

Поёрзала на стуле, стараясь скрыть дискомфорт. Эта ложь набирает обороты. Ведь всё было совсем не так.

— И я просто хотела познакомиться с девочкой поближе. Только и все, — снова провоцирует меня.

— Не сочтите за грубость, но почему вы раньше не хотели? Или Даша стала интересна, только из—за того, что мы с Ником вместе? – спрашиваю, смотря ей прямо в глаза. Меня злит тот факт, что моя дочь никому не была нужна несколько лет, а тут вдруг и папочка объявился, и бабушка. В этот момент обида на Исаева берёт верх и я снова злюсь на него. Он перевернул нашу с Дашей спокойную жизнь с ног на голову. Из—за своей прихоти!

— Я не могла, — стонет Лариса Вениаминовна, — Ты права, нужно было поддерживать с вами связь, нужно было помочь, но я боялась.

— Сергея Алексеевича? – уточняю.

— Сделать больно сыну, — серьёзно смотрит на меня, — Никита действительно тяжело переживал ваш разрыв. Лера, мой сын так любил тебя. Ты даже представить себе не можешь, как ему было плохо. Он постоянно был в нетрезвом состоянии, дрался в барах. Серёжа не знает и половины того, что происходила. Ему и не нужно. Я видела, как страдает сын. И боялась, что если он узнает, что я с тобой поддерживаю связь…., — голос срывается. Мне становится стыдно. Из—за собственных обид, я заставляю женщину проходить повторно её личный ад. Да, я понимаю её как мать. Может, полностью не осознаю, но понимаю. Страх за своего ребёнка – в крови у матери. Лариса Вениаминовна встала на сторону сына. И я не вправе осуждать её за это.

— Прости меня, если сможешь, — сглатываю. Слишком много извинений за последнее время. Слишком много признаний ошибок.

Женщина встаёт и хочет уйти. Она не настаивает на чём—то. Она высказалась и всё.

— Подождите! – останавливаю. Чувствую её боль. И не хочу вести себя как сволочь. Паршиво, но наша с Ником история, наша неспособность к разговорам заставила страдать слишком много людей.

— Да? – оборачивается.

— Даша сейчас в саду. Но если вы хотите, мы могли бы встретиться в выходные. Все вместе. Вы, я, Даша и…Ник, — это даётся не просто. Я словно собираю семью вместе. Семью, которой у меня никогда не было. Которой не было у моей дочери. Наступая себе на горло, перешагивая через собственные обиды, я делаю пусть и маленькие, но всё же шажочки. К новой жизни.