(Не) фиктивный брак (СИ)

Ее слова только разжигают мой гнев. — Мама, меня не волнуют деньги или роскошный образ жизни. Я хочу быть счастливой. Я хочу жить на своих условиях, а не быть принужденной к браку с кем-то, кого я презираю.

Глаза моей матери расширяются от удивления и разочарования. — Ты думаешь, я люблю твоего отца? Нет, никогда не любила. Но у меня есть все, что мне было нужно. Оглянись вокруг, — говорит она, указывая на ресторан, в котором мы находимся. — Еда и одежда, это все из-за него, из-за твоего отца. Как ты думаешь, я смогла бы вырастить тебя одна? Ты когда-нибудь задумывалась, сколько стоит финансировать твои уроки танцев, уроки балета и частное репетиторство? Ты хоть представляешь, сколько стоят взятки в лучшем ВУЗе страны?

Я недоверчиво смотрю на нее, и это откровение пронзает все мое существо.

— Чего? Какие взятки, я всегда сама сдавала все экзамены. Мама, ты чего несешь? — смотрю на маму и не могу понять смысл ее слов.

— Сама? Я платила за каждый твой экзамен, чтобы тебе ставили отлично, а не скромное «удовлетворительно», — мама подзывает официанта, махнув рукой, и просит повторить ее заказ на выпивку.

Мои глаза расширяются, когда я смотрю на свою тарелку с овощами, и комок подступает к горлу. Моя мать платила за мои экзамены? Внезапно мне кажется, что земля подо мной смещается, как будто фундамент моих собственных достижений разрушается прямо сейчас.

— И твоя квартира, — продолжает моя мать, решив довести свою мысль до конца и добить меня заодно. — Ты думаешь, ты сама заплатила за нее?

— Да, я купила квартиру на деньги, вырученные с продажи моих картин на выставке.

— Как же, твой папаша скупил твои картины, так что фактически он купил тебе квартиру.

Мой разум мечется, пытаясь обработать всю тяжесть откровений, которые обрушиваются на меня. Все, что я считала своими собственными достижениями, своей независимостью, было испорчено манипуляциями и вмешательством моего отца и матери. Жизнь и выбор, которые я считала своими, были не более чем иллюзией.

Переполненные эмоциями, по моим щекам текут горячие слезы. Оттолкнув тарелку, я поднимаюсь со своего места, пытаясь сбежать от удушающей реальности, которая меня окружает.

— Мне нужно немного побыть одной, — умудряюсь сказать я сквозь сдавленные рыдания.

Моя мать протягивает руку ко мне, ее лицо наполнено сожалением. — Катя, прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто хотела дать тебе лучшие возможности в жизни.

Но ее слова теряют свою силу. Я хватаю свою сумку и поспешно выхожу из ресторана, бросив недоеденный ужин. Когда я выхожу на шумные московские улицы, слезы продолжают течь свободно, а я остаюсь в борьбе с осколками своей собственной личности. Чудовищность ситуации легла тяжелым бременем на мои плечи, и я переполнена чувством предательства и душевной боли.

Как я могу снова доверять или верить во что-то? По мере того, как я иду вперед по неопределенному пути, передо мной возникает пугающая задача вернуть себе чувство собственного достоинства и найти в себе силы, чтобы создать свою собственную судьбу, свободную от влияния и контроля других.

Глава 24

Екатерина.

Мне холодно, грустно и больно. Все рушится вокруг меня, оставляя меня в состоянии отчаяния. Я съеживаюсь на диване, плотно закутываясь в одеяло, которое достает мне до макушки, пытаясь найти утешение в его тепле. Слезы текут по моему лицу, тихие и ровные, пока я пытаюсь осознать разрушительную правду, которую только что открыла мне моя мать.

«Я заплатила за каждый твой экзамен, чтобы ты получила отличные оценки, а не скромное «удовлетворительно», — эхом отзываются ее слова в моей голове, вызывая во мне новую волну боли. «Ну, а твой отец купил твои картины, так что фактически он купил тебе квартиру».

Осознание обрушивается на меня, как оползень, сотрясая самую суть моего существа. Все, чем я дорожила, все, что, по моему убеждению, определяло меня и мои достижения, рухнуло в одно мгновение. Мои мечты стать независимым, самодостаточным художником рухнули перед суровой реальностью финансовой поддержки моих родителей.

Со вздохом отчаяния я отбрасываю одеяло и встаю с дивана, осматривая комнату, которая когда-то имела для меня такое большое значение. Каждый предмет мебели, каждая маленькая безделушка были тщательно подобраны и куплены с любовью, по крайней мере, я так думала. Я ошибочно полагала, что построила свою жизнь, свой успех упорным трудом и самоотверженностью. Но теперь ясно, что все это было иллюзией, миражом, созданным на деньги моих родителей.

Злость закипает во мне, когда я понимаю степень их обмана. Мой отец скупил все мои картины в галерее, обманом заставив меня поверить, что моего таланта достаточно, чтобы прокормить меня. На самом деле деньги, которые я получила, были не чем иным, как пособием из семейной казны. Мне противно думать, что мое искусство, которое когда-то было моей страстью, было испорчено их манипуляциями.