НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

- Он так решил сам, начальник. Сам себя приговорил и сам исполнил. Сам себе и судья и палач, вот такой расклад. Мы не стали мешать.

Начальник повёл вспотевшей шеей.

- Спасибо, Роман. А те у ворот?

- С ним были. Но иной породы. У второго был автомат. Пришлось убрать. Ещё вопросы ко мне есть?- Мент покачал головой.- Тогда они есть у меня. Вернее просьба у меня, отдай хоронить тело родителям.

Менты многозначительно переглянулись.

- Договорились, после определённых процедур, заберут из морга.

Прошептав ответ начальника отцу Кольки, Бугор пошёл со двора.

От криков и страшных выстрелов в соседском дворе истошно завизжала прислушивающаяся к шороху в соседнем дворе Зинаида. Не в силах удержаться на ватных ногах и, не имея возможности бежать, она орала, насмерть перепугав опять Дашу. Роман вошёл во двор, качаясь. На чёрном, осунувшемся лице ходуном ходили желваки.

- Слава тебе Господи, - только и смогла вымолвить мать.

- У нас водка есть, мам?

- Есть, как не быть.

- Принеси в мою холостяцкую комнату.

- Сколько?

- Всё что есть.

- Много ж...

- Всё.

Дашка с прижатыми к груди ручонками осталась стоять во дворе, так и не замеченная мужем.

- Сан Саныч, - послала садовника к соседям Зинаида. - Сходи, узнай, что там стряслось. Дашенька, - обняла она невестку, - успокойся девочка, всё хорошо. - Пойдём, я покормлю, потом отдохнёшь.

- А Рома? - стучала зубами невестка, не в силах успокоиться.- Он такой был, такой был...

- Напьётся, проспится, завтра будет, как огурчик. Пойдём, деточка, никто не властен над судьбой.

Заехавший во двор Фёдор, вызванный женой, притормозил вошедшего за ним следом садовника.

- Саныч, ты откуда летишь, не от соседей часом? Что там?

- Такая беда, Фёдор. "Скорая" стоит, соседка слегла, отец Колькин в шоке. Сам себя он. Рассказывают ещё двое было с ним. с Ромахой два часа обнявшись сидели, разговаривали, те двое ментов на мушке держали. Сговорились видно Ромаха с Колькой-то, только дружки автомат сдать Бугру отказались. Вот их Ромаха к воротам и приколол. Ножи метнул и раз, готово! Стоят говнюки. Тот, что с автоматом насмерть, второй живой. Правда от ворот ногу оторвали с большим трудом. Орал пока сознание не потерял... По ручку Ромаха лезвие загнал. Силушка-то ой-ой... Колька автомат забрал, потом попрощался со всеми и... Говорят, Ромка договорился, труп хоронить отдадут. Мозгую, денег на похороны у них не имеется. Оно понятно, кто ждал такого.

- Гроб куплю, похороны оплачу, денег дам. Зайди, скажи им. Ромка как?

- Хреново, взял водки под горло, заперся. Страшный был.

- Вот надо было такому именно в день приезда детей случиться, - сетовал Фёдор Егорович.

- Дашенька, девочка, - прижал он к себе вышедшую на встречу ему сноху.- Обойдётся, голубонька, не плачь. Подумаешь, напьётся, ерунда какая. Он парень крепкий, очухается. Пойдём, тяпнем по коньячку?

- Я не пью такое крепкое.

- Не беда, со мной за компанию посидишь. Родители твои уже на подъезде. Телефонные операторы у нас в полную силу работают.

Праздника понятно не получилось. Роман не вышел и к себе никого не пустил. Понурая Дашка, без аппетита ковыряя в своей тарелке, с тоской смотрела на отца в надежде, что хоть он что-то придумает. Все говорили в полголоса, как будто в доме покойник. Не выдержав умоляющего взгляда дочери, Громов решил рискнуть. Поднявшись под сомневающимися взглядами Бугровых, прошёл к комнате Бугра.

- Роман, открой, - постучал он в запертую дверь. Остальные выглядывали из-за угла, ожидая результата. После пятиминутной тишины, щёлкнул замок. Все ободряюще переглянулись: Ооо!

- Я тебе поужинать принёс. Жуткое дело пить без закуски.

- С закуской меня, это пойло не берёт.

Чёрная бездна пьяных глаз пугала. По лицу следы растёртых слёз. Таким зятя Громов видел первый раз.

- У меня нелучший вид, сейчас. Извините. Росли вместе. Тяжело.

- Я понимаю. Утешать не буду. Слова - пустое. Держись, парень. Выговориться бы тебе, легче стало, пусти Дашу, она ласковая, как котёнок, выслушает тебя и согреет.

- Нет. Мы с Колькой с голопузов вместе, лет по пять нам было, когда здесь поселились, в один класс пошли. На рыбалку ездили, на велосипеды удилища прицепим и ходу. Купаться ходили. У меня ноги свело, тонуть стал, все напугались, а он тащил. Баловались вместе, когда понесло, не заметили. Я Дашутку встретил, к ней прибился, а он угодил на зону. Загремел за ерунду, а чем кончилось... Ох, - взревел Бугор. - Сам себя приговорил. Назад, сказал, не пойду. После того, что натворил, всё равно вышка, так хочу, говорит, умереть на маменькиных руках и чтоб твои руки глаза закрыли. А ведь сел почти ни за что. За мелочи нельзя пацанов запирать. Уголовников делают. Там разговор короткий или ты как все или тебя... Работяга был. Дурилка. Как жить теперь, Борис Викторович, скажите? - требовал ответа пьяный от горя и водки Роман. Про тех двоих, приколотых к воротам, он даже не поминал.

- Роман, пойдём на воздух, одному нельзя. Дашуня измаялась вся, а? - пытался уговорить зятя Громов.

- К Дашке не пойду, не хочу, чтоб она меня слабым видела. Я тут лягу.