Не гаси свет

— Ясно. Теперь моя очередь. Жаль только, что ты зря старалась. Месяц назад я порвала с Лео. Он мог бы тебе это подтвердить, пожелай ты поинтересоваться.

— Врешь! — воскликнула брюнетка.

— Зачем мне врать?.. Уже поздно давать задний ход, верно?

Еще один удивленный взгляд. Мила наверняка думала, что ее жертва будет рыдать, молить о пощаде…

— Как ты нашла Маркуса? — спросила тем временем Штайнмайер.

Обе женщины посмотрели на маленького человечка с бритым черепом, бледной кожей и женоподобным лицом.

— У меня есть друзья в Москве, — сказала Болсански. — Бесценные друзья… Мы сошлись, когда я работала в Звездном городке. Маркус — один из их… представителей во Франции… Он приехал три года назад, но язык выучил в России. У него и у таких как он особый дар: они шарят по помойкам в поисках информации, проникают по ночам в дома, узнают о людях то, что те хотят скрыть, вырывают признания, вскрывают любые замки, взламывают компьютеры…

Мила коснулась ногтем татуировки на шее коротышки и продолжила:

— Маркус нелюбопытен. Он не задает вопросов. Это одно из его главных достоинств. Он интересуется только размером гонорара. Ты знаешь, что есть страны, где убийцу можно нанять за пригоршню долларов или пакетик дури?

Кристина посмотрела в окно и заметила, что на улице стемнело. Туман рассеялся. Силуэты деревьев чернели на фоне заката.

— Маркус и Корделия — та еще парочка, верно? — усмехнулась брюнетка. — Они познакомились в метро, когда он попытался обчистить ее карманы, а она приняла его за безобидного шута… Корделия — прирожденная мошенница, обман — ее стихия, поэтому, когда я узнала, что ваше «Радио 5» ищет стажерку, велела ей подделать анкету и резюме и попытать счастья. Твой Гийомо повелся с первого взгляда. Корделия умеет нажать на чувствительные точки. Ты знала, что твой патрон обожает по вечерам смотреть стриптиз в собственном кабинете? Все мужики одинаковы…

— Я… мне что-то нехорошо… — пробормотала Кристина.

Она не притворялась. Ей показалось, что комната пришла в движение и медленно закружилась, как карусель. Почему ей так жарко?

— Я… Что было в той ампуле?.. — Она заморгала. — Вам это с рук не сойдет… Лео подозревает… И тот полицейский, он тоже до вас доберется…

На губах Милы появилась змеиная улыбка:

— Я написала дневник. Сочинила такую историю… Подделала все. О том, что якобы происходило в Звездном городке, и о том, что бедный Лео будто бы со мною сделал… — Она снова усмехнулась. — И отдала мой опус легавому. Дневник убедит его в виновности Лео.

— Зачем?..

— Когда он останется совсем один, когда все от него отвернутся, когда он окажется в тюрьме, я начну его покорять, начну отвоевывать свое — медленно и терпеливо. — На губах женщины-космонавта заиграла мечтательная улыбка. — Он поймет всю силу моей любви и преданности. Узнает, что я ради него сделала. И снова меня полюбит и будет любить как прежде — как в самом начале…

Мадемуазель Штайнмайер прикусила нижнюю губу. Господи, эта женщина — законченная психопатка… Она бросила взгляд на Маркуса, но тот с равнодушным видом держал ее на прицеле: ему заплатили, этого вполне достаточно.

— Пора, — сказала Мила своему помощнику, посмотрев на часы.

Она открыла низкую деревянную дверь у себя за спиной, и Кристина увидела бетонную беседку, которая начиналась у стены дома и тянулась до опушки леса. Беседку обвивали сухая виноградная лоза и плющ, возле нее пламенели камелии, тонко пахли бледные зимние розы… Край каменного колодца порос мхом, а между плитками дорожки росли трава и крапива.

— Давай шевели ногами, — велел Маркус, ткнув пленнице в спину пистолетом.

Журналистка сделала три шага и остановилась:

— Что вы собираетесь со мною сделать?

— Пошла, кому сказано! — прикрикнул на нее бандит.

Они добрались до леса по узкой тропинке. Солнце садилось за деревья на холме, и его бледные лучи, красные и холодные, освещали тонкие черные стволы. Маленький ручеек бежал по пухлому ковру опавшей листвы, поблескивая, как медный провод. От земли поднимался запах перегноя и разложения.

Сердце у Кристины колотилось как безумное.

— Шагай, — снова приказал Маркус.

Он шел первым и не оглядывался, прекрасно понимая, что далеко его жертва не убежит — даже если попытается.

Они миновали ручей и начали подниматься по склону.

— Господи, как кружится голова… — пробормотала Штайнмайер, после чего пошатнулась и тяжело плюхнулась на колени. К ее ладоням прилипли грязь и листья. Маркус остановился. Его кукольное личико не выражало никаких эмоций — только безразличие ко всему происходящему. Кристина поднялась, начала отряхиваться, и в этот момент рядом появилась Мила:

— Вперед!

Пошел мелкий дождик. Холодные капли падали журналистке на лицо, и она ловила их растрескавшимися губами и языком.

— Значит, вот где все закончится? — прошептала Кристина. — В сердце леса…

Бритоголовый коротышка пригнулся, чтобы подлезть под нижней веткой, и произнес равнодушным тоном:

— Хватит болтать! У нас и без тебя много дел.

Маркус и Мила схватили Кристину под руки и потащили вперед.