Не гаси свет

— Это было ужасно… чудовищно… Она… Она… в общем, сначала она… гм… гм… разбила все зеркала в ванной… и в комнате, а потом… потом вскрыла себе вены и… попыталась… — его голос звучал еле слышно, — вспороть живот осколком зеркала, не сумела, и тогда перерезала себе горло.

Он огляделся, надеясь, что сидевшие поблизости в креслах мужчины в дорогих костюмах не слышали этого ужаса. Кровь запульсировала у Мартена в ушах, и в памяти у него всплыл образ из сна: женщина, деревянный стол, голая «выпотрошенная» Марианна… На него накатила дурнота… Страх молоточками стучал под черепом — его старый недруг, ледяной ужас.

— Я могу посмотреть этот номер? — Его собственный голос тоже звучал не слишком уверенно. Управляющий кивнул, протянул руку, и портье подала ему электронную пластиковую карточку — точную копию той, что прислали Сервасу.

— Следуйте за мной.

Свет в кабине лифта был тусклым, но сыщик заметил, что лоб его спутника покрылся бисеринками пота у основания волос. Он тяжело дышал и то и дело бросал взгляд на своего двойника в зеркале. Двери открылись, и они пошли по устланному ковром коридору.

— Это платиновый номер, — сообщил полицейскому его провожатый, — тридцать два квадратных метра, двуспальная кровать, экран жидкокристаллический, пятьдесят каналов, мини-бар, сейф, кофемашина, халат, тапочки, бесплатные ADSL и Wi-Fi, двухместная ванна…

Бедняга говорил, ни на секунду не закрывая рта, чтобы не думать о визите в «нехороший номер». «Он вряд ли часто заходит в сто семнадцатый, — подумал майор. — Нужно спросить, кто нашел тело».

— Вы помните имя той женщины? — поинтересовался полицейский.

— Разве такое забудешь? Селия Яблонка. Художница…

Мартен уже слышал это имя, а может, где-то читал о носившей его женщине. Ну конечно, год назад, в газетах! Уголовная полиция самоубийствами не занимается, эти дела находятся в юрисдикции Службы общественной безопасности, но способ, которым молодая женщина свела счеты с жизнью, привлек к этому случаю всеобщее внимание.

Управляющий остановился перед дверью и вставил магнитный ключ в массивный золоченый замок. В номере пахло, как во всех отелях класса люкс, цветочной отдушкой, чистящим средством и накрахмаленным бельем. В коридорном шкафу, на плечиках, висели два белых махровых халата. Дверь в ванную была приоткрыта. Комната… Наборный паркет, стены отделаны панелями красного дерева, маленькие хромированные лампы рассеивают мягкий свет на огромную кровать с доходящим до потолка изголовьем из серебристых стеганых ромбов. Ярко-красные подушки, большие и маленькие, служат контрапунктом декора, выдержанного в пастельных тонах.

Безвкусная стилизация…

…и такое впечатление, что находишься внутри конфетной коробки, где в два ряда уложено пралине.

Тишина. Только управляющий тяжело дышит в спину. Двойное витражное стекло и толстые стены приглушают шум находящейся внизу круглой площади. За окном, не до конца задернутым темными шторами, кружатся белые пушистые хлопья. Сервас не мог припомнить подобного снегопада в Тулузе.

— Покажите, какие зеркала она разбила, — попросил сыщик. — И в какой позе лежала. А еще опишите, что именно она с собой сделала.

— Конечно… — прошелестел сотрудник отеля.

Свет ламп отражался в стеклах его очков, и сыщик не мог уловить выражения глаз этого человека. Затем управляющий щелкнул выключателем ванной, и Мартен увидел двойную раковину, блестящие хромированные краны, корзинку с кусочками мыла и бутылочками шампуня и аккуратно сложенные чистые полотенца. Их лица — ослепленные, изумленные, глупые — отразились в большом зеркале.

— Вот это зеркало, — сказал служащий отеля. — Повсюду валялись осколки… и кровь… чистый ужас… Раковина, ванна, пол, стены — все было забрызгано кровью. Невыносимое зрелище. Но нашли ее не здесь…

Он повел Серваса в комнату и продолжил рассказывать:

— Это она тоже разбила.

Второе зеркало висело напротив кровати, над столом, где стояли поднос с электрическим чайником и лампа, а на углу лежали бумага для писем и конверты. Внизу был оборудован мини-бар.

— Она лежала на кровати со сложенными на груди руками… — Управляющий выдохнул, как ныряльщик перед прыжком, и уточнил: — Голая.

Мартен промолчал. У него в мозгу свистел ледяной «польский» ветер и выли волки. Кровь на снегу, хижина в ночи… Он сглотнул и почувствовал, как подгибаются ноги. Он не готов… Еще слишком рано.

— Кто ее нашел? — задал Сервас очередной вопрос. — Вы?

Управляющий удивился смятению в его голосе: «До чего впечатлительные пошли легавые!» Они на мгновение встретились взглядом, и служащий ответил:

— Нет. Коридорный. Дверь номера была приоткрыта, так что музыка разносилась по всему этажу… Ему это показалось странным, он вошел, окликнул. Никто не ответил… а музыка все гремела… оперная…

Последнее слово прозвучало, как грязное ругательство.

— Оперная? — переспросил майор.