Не гаси свет

Вдруг жена и дети все-таки дома и спокойно спят в своих постелях? Готов ли он сказать этой женщине: «Ваш муж — чудовище, опасный сумасшедший»? Мартен вышел из машины, еще раз взглянул на холмы и зимний пейзаж и выдохнул облачко пара. Его пульс слегка участился. Он поднялся на две ступеньки и позвонил. Внутри было тихо, и большой палец Серваса снова надавил на кнопку. Нет ответа. Дверь как будто дразнила его: «Ну давай, чего ждешь?» На дереве за спиной у сыщика неожиданно громко каркнула ворона, и он вздрогнул.

Давай, сделай это. Докажи, что жив и все еще кое-что можешь…

Когда-то давно один вор показал Сервасу, как за тридцать секунд открыть любую дверь. Замок, с которым ему предстояло справиться, был на вид несложным, но в доме могли быть установлены детекторы движения. Если Фонтену есть что прятать, он вряд ли устроил тайник там, куда так легко проникнуть. Мартен спросил себя, что, собственно, надеется найти. Времени покопаться в компьютере у него точно не будет, и в бумаги он заглянуть не успеет. Сыщик взглянул на замочную скважину: выглядит совсем новой. Тем лучше. Окисление и грязь могут заблокировать ход шплинтов в замке.

Что ты пытаешься доказать? Мужчина вернулся к машине, открыл пассажирскую дверцу, залез в бардачок и достал связку с дюжиной ключей, завернутую в мягкую тряпку. Ключи были не обычные, а так называемые «ударные»: взломщики используют их, чтобы зацепить шплинты. По логике вещей для каждой марки замка должна была бы требоваться своя отмычка, но на практике, чтобы открыть добрую половину моделей, хватало и десяти. Мартен приступил к делу. На восьмом ключе он все еще не преуспел и весь взмок, девятый же чуть не выскользнул у него из потных пальцев, зато подошел. Есть! Дверь распахнулась, и сыщик увидел длинный коридор.

Сервас взглянул на часы: Фонтен отправился на верховую прогулку четверть часа назад.

Стены из навощенного бетона, без единой картинки или фотографии, и пол антрацитового цвета выглядели просто великолепно. Никакой мебели. Ни одного детектора движения в пределах видимости… Полицейский решился и пошел вперед. Справа он заметил ванную, словно бы сошедшую со страниц дорогого каталога — душевая кабина, галечный пол. Все здесь было очень простым (дорогая простота!) и… исключительным.

Мартен двинулся дальше — и вдруг замер, даже перестав дышать. Миска на полу… Пустая. И большая… «Большая миска — большая собака…» — подумал Мартен и почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Он ненавидел собак. Как и лошадей. Можно было развернуться и уйти — пока не поздно… Но все же он вошел в гостиную. Высоченный потолок, черно-белая гамма в отделке, абстрактные полотна на стенах, хай-течный письменный стол перед небольшим книжным шкафом, огромный плазменный телевизор над таким же огромным камином, работающим на биоэтаноле: веселый огонь плясал на гальке… Через балконную дверь виден бассейн. Справа — дверь в спальню. Никакой сигнализации… Но собака… Где же живущий здесь пес? Сервас несколько секунд постоял неподвижно, оглядываясь по сторонам. Ажурные ступени из светлого дерева как будто висели в воздухе — они вели на антресоли, нависающие над кухонной стойкой. Он поднял глаза…

И увидел ее.

Большую сторожевую собаку. Породу он определить не сумел, но голова у пса была массивной, а морда — плоской. Чудовище мирно дремало на верхней площадке лестницы, но размер его клыков не оставлял сомнений: домашний питомец Фонтена принадлежал к семейству молоссоидов. Вывели эту породу древние греки, подарившие Александру Великому щенка, способного разорвать на куски льва. Питбули, ротвейлеры, бульдоги и другие им подобные мерзкие твари со стальной хваткой и маленькими злобными глазками были потомками тех древних собак. Сыщик похолодел. Если пес откроет глаза, он мгновенно увидит чужака. У майора пересохло в горле, и во рту не осталось ни одной капельки слюны…

Вали отсюда, болван, развернись и ступай по коридору на цыпочках… пока не поздно…