Не гаси свет

После душа Штайнмайер обернулась полотенцем, села к компьютеру и открыла сайт «Желтых страниц». Три первых слесаря ответили, что смогут прийти не раньше чем через две недели. Она посмотрела на часы. 8.25… Давай, шевелись!

— Сегодня вечером, в пять, устраивает? — спросил ее четвертый слесарь.

— Договорились.

Женщина продиктовала адрес и повесила трубку. Оделась она «на четвертой скорости», а краситься и вовсе не стала. Игги сидел перед дверью и весело постукивал хвостом по полу. У Кристины сжалось сердце. Накануне она тоже не успела вывести песика на прогулку, и Игги послушно сделал свои дела в лоток на газету. Вечером она просто побоялась выходить на улицу, и ее мохнатый любимец долго курсировал между комнатой и прихожей, не в силах поверить, что хозяйка может быть такой жестокой.

Она уже сутки не выгуливала собаку!

— Прости, дружок, — сказала Штайнмайер, погладив Игги по голове. — Мне правда очень жаль. Обещаю, сегодня вечером мы с тобой совершим долгую вылазку, договорились?

Питомец вопрошающе посмотрел на нее — он не понимал, за что его наказывают.

— Клянусь, мы будем бродить долго-долго… — пообещала его хозяйка.

Идея прогулки по пустынным улицам, где ее мог подкарауливать этот псих, наводила на нее ужас.

— Боже, Кристина, да что с тобой такое?!

— Прости, больше не повторится!

Она попыталась проскользнуть мимо Гийомо, но программный директор удержал ее за руку:

— Зайди в мой кабинет.

— Зачем? Мы уже опаздываем: до эфира двадцать минут!

— Плевать, мне необходимо кое-что тебе показать.

Тон начальника насторожил Кристину. Он пропустил ее вперед и закрыл дверь. На стенах кабинета висели плакаты, восхваляющие достоинства «Радио 5», в углу, на тумбочке, булькала кофеварка, а на экране компьютера в режиме онлайн шли новости.

— Хочешь кофе? — предложил директор.

— А успеем? — засомневалась его подчиненная.

— Эспрессо или двойной?

— Черный, с одним куском сахара.

Гийомо поставил перед журналисткой чашку и сел в кресло. Скрестив пальцы, он посмотрел ей прямо в глаза.

— Я… извини за опоздание, — виновато вздохнула мадемуазель Штайнмайер.

Шеф отмахнулся и одарил ее милейшей из улыбок:

— Забудь, с кем не бывает… Сколько лет мы работаем вместе? Шесть? Или семь? По тебе всегда часы можно было проверять. Ты не гриппуешь? А то вокруг все болеют… Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?

— Нет-нет, всё в порядке.

Мужчина удовлетворенно кивнул:

— Ну и слава богу… Тогда скажи, как идут дела?

Кристина уставилась на него, не понимала, чего он от нее добивается.

— Ну, не мне тебе объяснять, что такое радио, — начала рассказывать она. — Все более или менее нормально. А в чем, собственно, дело?

— Бекер тебя не донимает?

Ведущая не смогла сдержать улыбку:

— Бекер есть Бекер. Сам знаешь, какой у него характер. Я справляюсь. Спасибо за кофе, но мне пора…

Программный директор не дал ей договорить: он открыл ящик стола, достал две упаковки лекарств и протянул ей.

— Что это? — удивилась женщина.

— Это ты мне скажи.

Кристина прочла названия лекарств — «Ксанакс» и «Флоксифрал». Сильнейший анксиолитик и антидепрессант, который прописывают при клинической депрессии и для лечения обсессивно-компульсивных расстройств. Тяжелая химия. Журналистка еще раз взглянула на коробочки и перевела недоумевающий взгляд на Гийомо:

— Я не понимаю…

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? В последние дни ты сама не своя… Ничего не хочешь мне рассказать?

Штайнмайер вспомнила о вчерашнем происшествии, о звонке неизвестного мужчины. Ей действительно хотелось с кем-нибудь поделиться, но уж точно не с Гийомо — ему она не доверяла ни на грош. Жеральд. Нужно все рассказать Жеральду.

— Извини, не стоило шарить по твоим ящикам… — продолжал тем временем ее начальник. — Но мне понадобился список приглашенных, и я наткнулся на… Может, все-таки поговорим?

— Ты хочешь сказать, что нашел это у меня в столе?!

Больше всего Гийомо теперь напоминал детектива из телесериала, ведущего допрос преступника, «пошедшего в отказ»:

— Да ладно тебе, Кристина, мы же друзья… Ты можешь…

Ведущая почувствовала, что заливается краской:

— Я понятия не имею, как эти лекарства попали в мой ящик! Наверно, кто-то ошибся комнатой… Они не мои!

Программный директор тяжело вздохнул:

— Слушай, девочка, у всех бывают плохие дни.

— Да говорю же, это — не мое! ПРОКЛЯТИЕ! Ну как тебе объяснить?

Кристина почти кричала. Гийомо смотрел на нее, вздернув брови, но сказать ничего не успел — она хлопнула дверью и направилась к себе, сопровождаемая взглядами всех сотрудников.

— Где ты была?! — набросился на нее Илан. — Видела, который час?!

— Заткнись, ладно?

— Летучка через пять минут, Кристина.

На сей раз Гийомо даже не посмотрел в ее сторону и исчез в своей комнате. Мадемуазель Штайнмайер скрипнула зубами и начала просматривать почту. Соображала она плохо — мысли были заняты больным ублюдком и тем, что он сказал. А еще тем, как наркотические препараты попали в ее ящик.