Не гаси свет

— Да. Диск нашли на кровати рядом с ней. Знаете какой? «Волшебный корабль» Рихарда Вагнера. Там героиня, молодая женщина по имени Сента, бросается со скалы… Убивает себя, — на всякий случай уточнил мужчина.

«Насмотрелся боевиков и считает всех полицейских тупицами», — понял сыщик.

Музыка в номере отеля. Музыка в Институте психиатрии четыре года назад. Сервас почувствовал, как ёкнуло и тяжело забилось его сердце.

— Бедный парень подошел ближе… и сначала увидел ступни ног… — Речь управляющего стала сбивчивой, как будто он влез в шкуру невезучего коридорного. — Потом колени, бедра, развороченный живот… Женщина нанесла себе несколько ударов, но ни один жизненно важный орган не поранила. Он шагнул вперед и заметил вскрытые вены и перерезанное горло… острый осколок остался торчать у нее в шее.

Полицейский смотрел на пустую кровать, пытаясь реконструировать страшную сцену. Чудовищные раны на животе, запястьях и шее. Смертоносный осколок зеркала. Оперная ария взрывает барабанные перепонки. Снятся ли коридорному кошмары? Наверняка…

— Тот человек по-прежнему работает у вас? — спросил Мартен, отгоняя нарисованную его воображением картину.

— Нет. Уволился. Просто не пришел на следующий день. Мы больше никогда его не видели. Выгонять парня за прогул никто не собирался… учитывая обстоятельства, но несколько недель спустя он прислал заявление — по электронной почте.

— А вы-то сами видели покойную?

— Д-д-да… видел. Он меня вызвал.

Больше управляющий ничего не сказал, и Сервас не стал настаивать: он узнает детали у коллег своего собеседника.

— Я не вижу в номере МРЗ-плеера, — сменил он тему разговора.

— Его действительно нет.

— Хотите сказать, она принесла плеер с собой? Чтобы включить на полную мощность — в качестве музыкального сопровождения самоубийства?

— Думаю, она хотела умереть именно под эту арию, — «сыщицким» тоном произнес управляющий. — А вообще, кто знает, что там варилось в ее бедной голове…

— Так почему было не свести счеты с жизнью дома? «Вы полицейский, не я, вот и думайте…» — Эта мысль ясно читалась на лице управляющего.

— Понятия не имею… — сказал он вслух.

— Можете припомнить, сколько времени женщина провела в отеле?

— Да нисколько! Появилась в тот самый день, когда…

Обдуманный выбор. В «постановке» Селии Яблонки отель играл важную роль. Как и опера… Интересно, парни, занимавшиеся этим делом, обратили внимание на детали? Или просто закрыли дело? И кто проводил вскрытие? Сервас надеялся, что Дельмас: характер у него вспыльчивый, но профессионал он классный. Раньше Мартен был таким же…

Сейчас нужно понять, кто и зачем прислал ему этот ключ через год после смерти художницы.

9. Антракт

Одинокий темно-красный листок сорвался с ветки и медленно и плавно спланировал на грязный снег прямо к ногам Серваса. «И как только ему удалось продержаться так долго?» — подумал он, глядя на голые ветки. Зажатая в уголке рта сигарета дрогнула, и полицейский внезапно ощутил, на какой тонкой грани балансирует. «Разморозится» ли когда-нибудь его душа?

Он пожал плечами, бросил нераскуренную сигарету на асфальт рядом с багровым листком и раздавил ее каблуком. Привычный ритуал завязавшего курильщика. Восемь месяцев…

Сыщик достал телефон и позвонил Дельмасу.

— Помнишь Селию Яблонку, художницу, которая год назад убила себя в номере «Гранд-Отеля Томас Вильсон»?

— Н-ну… — неуверенно отозвался криминалист.

— Это «да» или «нет»?

— Помню. Я делал вскрытие.

Майор улыбнулся:

— И?..

— Что — и?

— Самоубийство or not самоубийство?

— Самоубийство.

— Ты уверен?

— Я что, имею привычку «теоретизировать»?! — возмутился патологоанатом.

— Конечно, нет… — Улыбка Мартена стала еще шире.

— Однозначно самоубийство, — заверил его собеседник.

— Но согласись, история странная: женщины не так часто перерезают себе горло осколком зеркала под оперную арию…

— И тем не менее она все сделала сама, хотя поверить в подобное и правда нелегко. На руках у нее не было никаких следов, а ведь если б ее принуждали полоснуть себя по горлу, она бы наверняка отбивалась. Мы сделали токсикологический анализ, изучили разлет брызг крови, осмотрели предсмертные ранения правой руки. Деталей я не помню, но у экспертов все сошлось.

— Что показал анализ?

— Часов за пятнадцать до того, как начать действовать, она приняла снотворное и лошадиную дозу антидепрессантов… Но наркотиков в организме не обнаружили, это я помню точно, потому что предполагал, что бедняжка проглотила ЛСД или один из бензодиазепинов[21] — иначе объяснить самоагрессию было невозможно. Произошла декомпенсация, вызванная препаратами и суицидальной одержимостью… Ты вышел на работу?

— Как тебе сказать…

— Значит, не вышел… Хочу со всем возможным почтением заметить, что: первое — это дело давным-давно закрыто, и второе — ты в отпуске по болезни и мне не следует посвящать тебя в детали расследования. Почему ты интересуешься той несчастной девушкой? Вы были знакомы?

— Я узнал о ее существовании час назад.