Не герой

Судя по вывеске у подъезда, семья Вороновых жила на пятом ярусе. Подъезд внутри отличался чистотой, на окнах занавесочки, лестницы подметены, подъемник работает. Видно, что здесь живут приличные, порядочные люди, не притон какой-нибудь. Да и не стал бы Володька селиться в притоне, не такой он человек.

Гость вышел на площадку перед квартирой Вороновых и решительно взялся за дверной молоток.

Дверь распахнулась, и на пороге возник Володька.

– Привет! – улыбнулся Васёк.

Хозяин уставился на гостя.

– Васька!!!

Радостный рев Володьки мог бы поднять весь дом.

Тут Васю стиснули в объятиях, да так, что дыхание сперло. Здоров Володя, как удав. На гостя налетела Лена, расцеловала его и с охами и ахами потащила в гостевую.

– Ты как выжил? – последовал первый осмысленный вопрос Володи.

– Долго рассказывать, – ответил Василий.

А действительно, как все рассказать за пять минут? Все происшедшее с того момента, как обезумевшие от ужаса студиозы бежали под обстрелом. Поход по Пустошам. Встреча с чудью. Знакомство с Ящером. Нет, вот здесь Василий решил не болтать лишнего. Вообще не стоит ничего говорить о чудском обряде на болоте, чудовище-реликте, их земляке, между прочим. Не надо. Лучше не надо.

– Ты один?

– Один. Как вас на берегу потерял, так и брожу в одиночку, чужой среди чужих.

Из другой комнаты донесся требовательный детский крик. Лена побежала к ребенку, а Владмир, его ведь так теперь именуют, развел руками:

– Вот так и живем. Жилье снимаем, работаем. Я этим летом из армии вернулся.

– Добровольцем был?

– Да, мы все пошли служить.

– Жаркое было дело… – протянул Василий. – Я, как голь перекатная попал в ударники.

– И выжил? Молодчина, уважаю.

– Кто еще из наших здесь?

– Дядя Витя, Димон, Володя Конопатый, Санек… Мы все в одной части служили, девятый Святославльский. Петька и Марина поженились, живут в Изяславле, я, если честно, давным-давно их не видел. По телефунку разговаривали, неплохо живут, свое дело поставили. Леня, моторист, зимой погиб. В бою. Димон и Женечка поженились недавно. Катя и Лиза живут недалеко, на соседней улице, снимают одну квартиру на двоих.

– Лиза здесь? Как она? Замуж не вышла?

– Нет, и пока не думает. Пора бы, девка самый сок. У нас, вендов, не принято долго бобылем ходить или в девках сидеть, род надо продолжать.

– Ты продолжил, молодец! – в голосе Васи слышались неприкрытые нотки зависти.

– Не горюй, и тебе невесту найдем. Город большой, люди славные живут, девушек много. Или ты?..

– Замнем, – поморщился Василий. – А остальные? Мишка Широбоков где? Юля Федорова?

– Нет их. Там, на пристани… Помнишь Жукову заставу?

Наступила тяжелая, давящая пауза. Каждый думал о своем. Парни вспоминали минувшее, молча глядели друг на друга. Да, оба сильно изменились. Повзрослели, взгляд стал жестче, исчез без следа юношеский наив. У глаз Володи прорезалась сеточка морщин, над бровями пробежали глубокие дорожки, следы долгих размышлений, залысины на лбу расширились.

– Ты как, с нами? – серые, цвета легированной стали глаза Володи впились в глаза Василия.

– С вами. Мы вместе.

– Вот и добре. Сам знаешь, в Вендии тяжело, когда за спиной нет клана и славной родни. Будем друг дружку поддерживать, все у нас получится, а разбежимся свободными атомами, никто о нас и не вспомнит. Сгинем, и рода за собой не оставим.

– Будем жить, товарищ, – в устах Василия последнее слово прозвучало особенно, со вкусом, со смыслом. Товарищ – это не просто друг, это почти родич, почти своя кровь.

Выбор Империи

Зима в этом году наступила раньше обычного. В конце октября посыпал снег, а в первых числах ноября все замело. По дальновизору говорили, что это начало большого похолодания. Климат становится жестче, предположительно, из-за изменения морских течений в Атлантике. Больших неприятностей для Вендии не ожидается, разве что селянам придется больше тратиться на полив, и зимой увеличатся расходы на отопление и посадское хозяйство. Но и урожаи будут богаче.

В академии на полном серьезе обсуждались планы Империи по вмешательству в природные процессы в Мировом океане. Дескать, имперские ученые собираются строить океанскую плотину, рассекающую течения, в этом случае теплое течение пойдет к Норманнскому полуострову вплоть до Мурманской земли и Ледовитого океана, а холодное течение будет возвращаться к Северной Атлантиде. Проект смелый, но до конца не просчитанный. Те же самые источники сообщали, что есть угроза получить новый ледниковый период в Атлантиде и, как следствие, куда более серьезные изменения климата, чем сейчас. В общем, пока все не рассчитают, не учтут все мелочи, не перепроверят теорию на опытных моделях, строить ничего не начнут.

Однако Владмира куда больше интересовала политика Империи, а не перспективы похолодания. В душе тлела надежда найти дорогу домой. Двойственность человеческого сознания: нам всегда хочется того, чего у нас нет. Пусть нельзя было работать открыто, пусть не было средств государственной машины и даже больших капиталов, пусть они не могли построить за свой счет частный опытный комплекс, но и без дела не сидели. Кое-что получалось.