Не герои

– Компаньона? Дружок, проверенные компаньоны не сливают инфу уральским уркам о том, что Василий Яковлев и Антон Мухин – одно и то же лицо. У меня с этого большие неприятности были. Сейчас благополучно разрешившиеся.

Вот теперь он вздрогнул по-настоящему. О погроме в офисе компании «Горные тигры», которая была прикрытием для местной братвы, он слышал. Хоть и жил далеко. И о смерти кассира тоже в курсе. А раз так, значит, мой стиль изменился, и ему теперь стоит меня опасаться.

– Я, вот что думаю, Серёжа… То ли мне с тебя спросить по полной. По тем самым понятиям, про которые ты по пьяни так любишь втирать, то ли не стоит. Понять и простить. Всё-таки компаньон.

– Ну, это… Антох… ну я… меня серьёзно эта братва за жабры тогда взяла.

– Серьёзно – это когда предложили сто штук за одно имя?

Серёга понял, что выкручиваться бесполезно, и повесил голову.

– Я в задумчивости. С одной стороны, ты мне нужен, а с другой, есть опасение, что сдашь меня за пять копеек.

– Антох… Ну давай я бесплатно отработаю…

– Бесплатно не надо. Мне нужно, чтобы ты сделал документы, а потом сразу забыл, что ты их делал, на чьи имена ты их делал и что вообще я живой.

Словом, разговор длился ещё полчаса, в течение которых этот мошенник мне клялся самыми страшными клятвами, что больше ни в жисть. Верилось с трудом, но я решил, что, когда буду забирать документы, ещё чуть-чуть его попугаю. Ну и мораль прочту, когда он обосрётся от страха. Иначе не подействует.

Оставив ему материалы для работы и дав срок в три дня, я покинул «фотомастерскую», отправившись в гостиницу. Теперь надо было тупо ждать.

Ирину похоронили на Прискорбном кладбище Среднеокска. Вообще, неплохое место. Выезд из центра города в самый крупный спальный район. Сейчас там хоронят редко – в основном закапывают за городом, и это место так и называют «Новым кладбищем». Ехать туда надо по улице Оптимистов. И это говорит обо всём Среднеокске куда лучше, чем сотня туристических проспектов.

Я с обеда, как стервятник, кружил около её могилы. Рядом со мной стояла пара тушек – так мы называем тех, кого профаны зовут зомби. Просто мёртвое тело, оживлённое для выполнения конкретной задачи. Их я с утра одолжил у того вежливого мортуса из морга. Оно мне надо – самому копать свежую грязь? И кстати о мортусах, надо бы местных припугнуть, чтобы не мешали.

Как пишут в книгах, смеркалось. А значит, пора. Мортусы клятвенно пообещали, что мешать не будут. Вообще, они тут случайно проходили и заметили трёх человек, подошли разобраться… а когда разобрались, чуть сами к своим подопечным не присоединились. Шутки у нас, некромантов, однообразные, но зато эффективные. Так что клятвам этих сотрудников мертвецкого дела, что мешать они не будут, можно верить.

Ночь – необязательное условие. Просто народу меньше шляется. Пока тушки раскапывали могилу, я готовил обряд. В тонкости, простите, не посвящаю. А то мало ли, решите сами подобным заняться, а без способностей к некромантии выйдут одни лишь проблемы. Шум в прессе – и какой-нибудь депутат начнёт требовать законодательно запретить некромантию. Так что нафиг, ибо нефиг.

– Sit mortem relinquo quam factum, – пробормотал я про себя традиционную фразу европейских некромантов. Хотя, например, в Восточной Европе говорят ещё: «As th'anatos tha af'isei pos 'irthe.»

Тушки закончили копать могилу, и я уже был готов. Ирина, лежащая в гробу, выглядела, как живая. А впрочем, она и была живая. Но это мы сейчас исправим. Итак, в правой руке у меня был нож, – старинная, кстати вещь; учитель уверял, что он из Византии времён Комнинов,– а в левой была погремушка, в которой постукивали зубы нескольких убитых мной людей. Потрясая ею, я вонзил нож в сердце Ирины в тот момент, когда она открыла глаза. Девушка вскрикнула и умерла. Я отбросил нож в сторону и освободившейся рукой вынул душу из тела. Та трепетала от ужаса. Я стал быстро отдавать ей приказы, программируя её на подчинение себе, а закончив, вернул душу обратно в тело, и Ирина снова открыла глаза.

– Ну, что, сучка, поняла, кто твой хозяин? – спросил я.

– Да.

– Вот и отлично. Вставай.

– А что это? – Ирина пришла в себя и ужаснулась, осознав, где находится.

– Твоя могила. Ты умерла и теперь принадлежишь мне. И знаешь, почему так? Потому что ты дура. Если бы ты выслушала мою историю, прежде чем обиженно уходить, ты бы поняла, что со мной не стоит спорить. Так что да, официально ты мертва, скоро дам тебе документы на новое имя. Твоё прежнее напоминает мне о старых днях, когда ты не была шлюхой, так что я тебе переименую.