Не герой. Том 2

– Да если я покину этот гребаный Ийтмул, я сюда и так не вернусь, ни за какие деньги! Этот остров нисколько не стал лучше, как по мне, пускай тут и нет насилия на каждом углу, и голые рабы в ошейниках не бегают, – я хмыкнул. – Знаешь, Саня, я бы тебе посоветовал проверить подвалы всех этих придурков! Ты на их рожи погляди: вот я уверен, что у каждого в подвале есть пленники, с которыми они делают, что хотят! Думаешь, они так спокойно приняли то, что ты отнял у них их игрушки? Ты мне сам говорил – не будь наивным!

С этими словами, я развернулся, и положив руки на талии Джейн и Лиф, повел их из тронного зала. По пути к дверям, я следил за лордами и леди, большая часть которых, неуверенно стала переминаться с ноги на ногу, покрывшись потом, и испуганно глядевших на короля. Что, волнуетесь, как бы король не послушался моего совета? Ну-ну…

Когда мы вернулись в комнату, и начали собирать наши вещи, причем Джейн на меня странно поглядывала, ничего не говоря, к нам в комнату вдруг постучались. Вошел Саня, и сев на стул, налил себе вина, и сказал, что его приговор будет действовать лишь после того, как я покину остров. А пока, сказал он, не прибудет письмо Ивлены, он нас никуда не отпустит, но посоветовал никуда не выходить из комнаты, а если что-то будет нужно, то нам троим стоит обращаться к стражникам у двери. Когда я спросил его, что будет с Избушкой, он ответил, что мне нужно будет ночью выйти, и под присмотром стражников спрятать ее в одном из хранилищ, чтобы Ладанния ничего не заподозрила. А если заподозрит, то…

– Я просто убью ее и ее сыновей, – пожал я плечами. Вот честно, в последнее время, кроме моих жен, Юна и Ники, меня не волновал никто. Жалости, сожаления, сочувствия – их просто не было!

Прошло еще несколько дней. Как и сказал Саня, ночью я спрятал Избушку в одном из хранилищ, или вернее, королевской сокровищнице, и последние дни мы не выходили из комнаты. И что не могло меня не радовать – мои жены относились ко мне по-прежнему. Хотя, иногда мне казалось, что Джейн была даже рада этому, так как она стала липнуть ко мне почти так же как и Лиф. А и плевать! Как говорится – я ради них готов объявить войну всему Торунвилю! Ибо они – мои, а я – принадлежу им!

Шел уже четвертый день, как мы были заперты в комнате, в замке. Хотелось, конечно, выйти, прогуляться, например, до библиотеки, потренироваться со стражниками, но с этим, к сожалению, ничего не поделаешь. По крайней мере, мы были втроем, и нам было о чем поболтать. Иногда мы даже звали слуг или стражников, прося их, чтобы они рассказывали нам, что происходит как в городе, так и в самом замке. Бывало, к нам по вечерам заходил Саня, с которым мы играли в карты, и который стал даже немного лучше выглядеть, на пару часиков отвлекаясь от своих королевских проблем. Честно – я не злился на друга! Точнее, мне было совсем плевать на изгнание, но вот то, что я может в последние дни вижу Саню, немного тревожило меня. Блин, ну почему все обернулось именно так, а? Я имею ввиду смерть в катакомбах, ведь если бы Лифхель не попыталась убить Ивлену, я бы остался жив, и мы бы все вместе покинули Ийтмул на «Черном демоне», и направились бы прямиком в Гиблые земли, где и поселились бы в замке… И нет, свою эльфийку я не винил, ведь нельзя винить больного человека, например, за то, что он болен, верно? Зато вот Ивлена винила Лифхель, потому и не взяла ее с собой в Гиблые земли, как мне рассказала Джейн. Дочь Владыки тьмы обвиняла эльфийку в несдержанности, и в том, что она пыталась убить ее, свою подругу, и убила их общего мужа. В общем, как-то так… Джейн-то сама не захотела уехать отсюда, а Силари просто решила отыскать моего отца, и рассказать ему обо мне. С Ники тоже все понятно – она просто следует за своей сестрой, а вот Юн… Почему он решил отправиться именно с Силари, а не остался с другой из моих жен, было никому не понятно.

И вот, утро четвертого дня взаперти. Я проснулся оттого, что почувствовал легкое жжение в правом боку. Открыв глаза, я увидел стоявшую у кровати Лифхель, которая хитро улыбалась, пряча что-то в руке за спиной.

– Ты что мне сделала, а? – ворчливо спросил я, потирая бок, чуть повыше бедра. – Что там у тебя, блин?

– Мы теперь поменялись местами, – хихикнула она. – Теперь я хотя бы смогу следить, чтобы ты не выкидывал какие-нибудь глупости! Приказываю тебе… тебе… вам…

Она замолчала, и у нее раскрылись глаза от ужаса и удивления.

– Слышь, ну-ка показывай, что там у тебя? – сев на кровати я схватил ее за правую руку, и вырвал у нее из руки… магическую печать рабства! Подскочив с кровати, я посмотрел на свой правый бок и увидел, что на нем стоит метка… хозяина?! Символ «M» над которым была буква «Л»…

– Ф… Ф… Хозяин… – пропищала Лифхель, приподнимая платье и показывая метку на левом боку. Символ, напоминающий английскую «S», над которым полукругом написаны мои инициалы «Ф.И»…

– Ты чего, блин, натворила?! – схватился я за голову. Лифхель, чуть не плача смотрела на свою печать. – Нахрена ты поставила на меня печать хозяина?!