А вы знали, что каждый третий призывник лежал в психоневрологическом диспансере (ПНД)? Я лично прошел через это добрых пять раз. А начинается все обычно с глупой откровенности. Сидит 18-летний юноша и болтает с врачом, все, казалось бы, хорошо, а потом – бац, направление: полежите-ка недельку в стационаре. И дело тут не в сложных вопросах, как принято думать, и даже не в том, что вы расскажете или нет. Здесь у вас настоящая пээндэшная лотерея. Может быть, вы покажетесь врачу слишком разговорчивым, а может быть, напротив, замкнутым – все зависит от его настроения, от вкуса кофе, который он пил с утра, и других субъективных факторов.
Каких-то универсальных кейсов на тему «как общаться с психиатром на призывной комиссии» нет и быть не может. Единственное, не стоит забывать, что он не ваш друг, как бы он вам ни улыбался, и ему абсолютно не стоит знать о том, что однажды вы на первом курсе попробовали травку, о том, что вы как-то раз так сильно поругались со своей девушкой, что думали о плохих деструктивных вещах, и тому подобном. Ибо что для вас единичный случай, для врача далеко нет. И скорее всего, он подумает, что вы систематический наркоман, да еще и суицидник.
Ведите себя скромно, отвечайте на вопросы и не перегибайте палку. Многие ребята думают, что откосить таким образом – это хорошая мысль, но тут двоякая ситуация. Во-первых, это касается тех, кто сообщил врачу об алкоголизме, депрессии, наркомании и, мое любимое, гомосексуальности. Ничего не подумайте, просто последний способ мне кажется наиболее смешным, так как юридически гомосексуализм не является непризывным диагнозом и вообще основанием для того, чтобы в армию не идти. Но тем не менее в армию гомосексуалистов не берут. Чаще всего их либо склоняют к альтернативной службе, либо пытаются признать сумасшедшими. Но так как по закону гомосексуализм не является медицинским диагнозом, парням, заявившим о таком, шьют какое-нибудь расстройство личности. Я, конечно, не осуждаю, будь вы реальным геем или фейковым, по большому счету мне плевать, просто знайте, что ни откровенное платье, ни шикарный мейкап вам тут не помогут. Да и игра не стоит свеч. Это же касается алкоголиков и людей с зависимостями: полежать в ПНД придется, и не раз. А в итоге вы получите белый билет.
Многие меня спрашивают, так ли он плох. С одной стороны, у меня есть знакомые, которые имеют подобное на руках и вполне себе самореализовались, с другой же стороны, тут все зависит от диагноза, что вам поставят в итоге. Есть, скажем, диагнозы, сильно ограничивающие ваши возможности. Так, например, можно лишиться водительских прав или даже способности распоряжаться своей жизнью, если вас признают недееспособным и назначат вам опекуна. О работе на госслужбе тоже можно забыть, имея некоторые диагнозы. Ну и, разумеется, если вас признают опасным для общества, во-первых, придется наблюдаться у специалистов, а во-вторых, время от времени лежать в ПНД, но это уже совсем страшные байки. В большинстве же своем белый билет не так страшен, как вам кажется, а получить его не так-то и просто. Ибо психиатры тоже не дураки и свое дело знают. Они умеют раскалывать самых искусных лжецов, запутывать самых умных прохвостов и подлавливать самых дерзких косильщиков. Так что не надейтесь их провести.
Что нужно говорить психиатру
Еще один интересный момент в призывной психиатрии – это татуировки и другие нестандартные украшательства. Потому что, видите ли, в армии не хотят людей с татухами на видных местах – руках, пальцах, шее и лице. Оказывается, внешний вид должен быть по уставу, и, если военной формой рисунок не закрыть, у призывника начинаются «приключения». Лично ко мне на КМО подошел солдатик с фотоаппаратом, щелкнул мой партак на руке и заставил написать, вы не поверите, объяснительную. Парень не знал, что я еще юридически являюсь гражданским лицом, он перепутал меня с так называемой «командой».
Я ему об этом, разумеется, не сказал, так как у меня в этот момент родился чисто журналистский интерес. Так вот, всех татуированных солдат заставляют писать объяснительные. Я серьезно. Выглядит это так.