Не гореть!

— Пожарный спит — родина богатеет, — в тон ему выдала плоскость Надёжкина. Машка, почуявшая неладное, озабоченно кивнула, да так и застыла на месте.

— И как сегодня спалось? — с загадочным видом бывалого шпиона поинтересовался Роман Васильевич. — Крепко?

— Крепко, но мало, — все еще храбрилась Оля. «А вам?» — добавить не осмелилась. Пусть полкан по невыясненным причинам и не дергал ее лишний раз, но чего дразнить зверя, даже если зверь — крыса?

— А что у нас на служебных фронтах?

На-ча-лось.

— Да так, по мелочам, справляемся.

Пирогов глубокомысленно кивнул и уселся на стул — устроился всерьез и надолго.

— Тогда докладывайте.

Надёжкина незаметно перевела дыхание, зачем-то поднялась с места, надела на лицо выражение «так точно, товарищ полковник» и застрекотала:

— На дежурство заступила в 8:00. Был оставлен вызов на Заболотного. Ерунда. Кошка свалилась в канализационный люк. Жильцы дома пытались вытащить сами, не вышло. Приняла решение привлечь Басаргина, он живет в этом районе. Последствия ликвидированы. В 8:34 поступило сообщение о ДТП на Голосеевском проспекте, столкновение двух машин, трое раненых застряли. Отправили туда семь человек и машину спецтехники. Вернулись полчаса назад, раненые переданы бригаде скорой помощи. В 9:08 с Садовой зафиксирован ложный вызов — якобы произошло возгорание в магазине. По прибытии на место пожарные обнаружили, что никакого возгорания не было. Голубева сигнализировала в полицию. Теперь вот… тихо.

Последнее она и добавила совсем негромко, пристально глядя на Пирогова и надеясь, что хотя бы не покраснела. Впрочем, несмотря на то, что, конечно, нервы ее не походили на стальные канаты, бабушка всегда говорила, что Олиной выдержке можно позавидовать, и сила воли уж точно в их семействе ей была отмерена с горкой. Но не в том же, что касается Дениса!

— И как поживает кошка? — поинтересовался полковник.

— Оставлена добросердечным соседям на попечение, — врала напропалую Оля, боясь добавить лишнего ввиду отсутствия информации о том, что наплел Пирогову Басаргин.

— Ну-ну, — хмыкнул Пирогов, резво поднялся, несмотря на плотность телосложения, и по-отечески добавил: — Не переусердствуй с кошками, Ольга!

Надо отдать должное, Надёжкина не смешалась. Во всяком случае, никакого видимого смущения не выказала. Только кивнула и широко улыбнулась, обнажая ровные ряды зубов, чем совершенно преобразила собственную наружность — на худом лице неожиданно обнаружились кокетливые ямочки, а серо-голубые глаза обаятельно блеснули.

— Кошки, бывает, попадают в переплеты. Не бросать же их.

— Ну-ну, — снова отозвался полковник, на этот раз вместо прощания, и вышел из диспетчерской.

— Ну ты и дура! — выдохнула наконец затаившая дыхание Машка. И этот эпитет, прозвучавший второй раз за утро, был куда более лестным, чем весь букет характеристик, коими успела нагладить себя Оля только за те несколько мгновений, что с ее губ сползала улыбка, сменяясь хмурым упрямством.

— Думаешь, будет в координационный центр перезванивать? — так и стоя по стойке смирно, спросила она то ли Голубеву, то ли космос.

Но космос молчал, а говорила Машка — уверенно и деловито:

— Думаю, не будет. По такой ерунде точно не будет — еще самого себя дураком выставлять. Да и ты у него в любимчиках. Но палку-то не перегибай, а то пройдет любовь. И присоединишься к клубу Басаргина.

— Не присоединюсь, — устало вздохнула Оля, опустившись на свой стул и уныло подпирая ладошкой подбородок. — Не оплачу членские взносы и не присоединюсь.

Машка шутку оценила и задорно хрюкнула. Но смеху ее разойтись во всю поросячью мощь не было суждено — в диспетчерской раздался звонок. Оля торопливо приняла вызов.

Возгорание на Васильковской, жилой дом. Пятиэтажка. Есть люди, возможно, дети. Сигнал тревоги. Голосовое оповещение. Путевые листы. Ближайший гидрант на расстоянии около двухсот пятидесяти метров. В подвальном помещении расположена действующая котельная. Проблемка.

— Давайте бумаги, — влетел Басаргин, застегивая на ходу боевую куртку и удерживая подмышкой шлем.

— Даю, даю, — пробухтела Оля, заполняя документы и параллельно подсвечивая автомобили, которые должны отправиться на выезд.

— Я подхвачу! — фонила Машка, передавая бумаги.

— Там взрывоопасность повышенная, котельная в подвале, — обернулась Надёжкина к Денису.

— Учту, — кивнул он, забрал путевой и выскочил из диспетчерской.

Дальше связь держали по рации. Перебрасывались короткими фразами, пока Оля за пультом собирала информацию по объекту тушения — ее и озвучивала Басаргину, слушая его четкие ответы и от них же успокаиваясь. За столько лет она научилась держать волнение в узде. Особо, когда он выезжал на вызов. Четкое понимание, что в этой мощной машине она в качестве шестеренки значит никак не меньше тушилы, пришло почти сразу. Того и придерживалась при работе с любым отделением, кроме Басаргинского. Потому что стоило отправить на пожар Дениса, голову в ней поднимала мучительно и совершенно безнадежно влюбленная женщина, которой она совсем не знает.