Не говори мне «никогда»

– Нет, если только ты не считаешь таковыми пожилых мужчин. – Она еще раз понюхала розы. – До тебя приходили Бетти и Джим Фоули, та пожилая пара, которая пришла мне на помощь.

Тед кивнул:

– Замечательные люди! Доктор сказал, что без их своевременного вмешательства ты истекла бы кровью.

– Надо отблагодарить их как-нибудь по-особенному, когда все закончится. Например, пригласить на настоящее техасское барбекю в их честь. Тем самым мы опять же продолжим традиции Джей Би с доброй пищей и гостеприимством Запада.

«Мы», – подумала она, и легкий румянец выступил у нее на щеках. Она сказала «мы» так, словно они отныне всегда будут вместе. Мысль, хотя привлекательная, но из области фантастики. О нет, не с ее стороны. Ей не надо было долго разбираться в своих чувствах, чтобы понять, что она любит Теда – сильно и беззаветно. Впрочем, стоило ей представить, как будут развиваться их отношения, когда он уедет в Лондон, как она остановила бег мыслей. Лаура ничуть не сомневалась, что он даже не думает о каком-либо серьезном продолжении. Тед совершенно ясно дал понять, что карьера фоторепортера слишком важна для него, чтобы отказаться от нее. Ради любой женщины.

Почувствовав некий дискомфорт, она пошевелилась и тут же вскрикнула.

– Ох!

– Что? – Тед вскочил, опрокинув стул. – Тебе больно? Что-нибудь принести? Болеутоляющее? Вызвать сестру?

Несмотря на боль, Лаура улыбнулась.

– Все нормально. Просто слишком резко повернулась, вот и все.

– Когда ты последний раз принимала болеутоляющее?

– Мне не нужны таблетки от боли. Они мешают думать.

– Кто командует в госпитале? Ты или врачи? Она вздернула упрямый подбородок.

– Я не собираюсь никем командовать. Я просто знаю, как лучше для меня. – Устроившись на подушках поудобнее, она скрестила руки на груди. – А теперь расскажи, что нового в городе.

Он поставил упавший стул и вновь присел.

– Да, в общем, ничего особенного. Скоро к тебе придут из остинского полицейского управления. Сержант Сазерленд расследует инцидент и собирается задать тебе несколько вопросов.

– Что он разузнал о Тони Кордеро?

– Ничего такого, что было бы нам неизвестно. Впрочем, положение вскоре наверняка изменится.

– Что ты имеешь в виду?

– Сазерленд попросил Енцо Скарпати приехать в Остин на опознание трупа Кордеро.

– Но ведь это должен сделать ближайший родственник?

– У Кордеро из родственников есть только сестра. Месяц назад она покинула Флориду и уехала домой на Пуэрто-Рико. Полиция пыталась отыскать ее, но она не оставила адреса.

– И Скарпати согласился приехать?

– Мало того, он готов ответить на все интересующие полицию вопросы. В настоящее время Скарпати находится в полицейском участке. – Тед улыбнулся. – Вместе с тремя телохранителями и двумя адвокатами.

– Хорошо. Хотелось бы узнать, что понадобилось от меня главному помощнику босса нью-йоркской мафии.

– На многое не рассчитывай. Я почти не знаком с мафиозо, но Скарпати вряд ли занимал бы сейчас такое положение, если бы был откровенен с полицией. Готов к сотрудничеству, может быть, но искренен… – Он покачал головой. – Никогда.

– Ты думаешь ему заказали мое убийство? И Джей Би?

Тед взял ее руку, нежно погладил.

– Не знаю, что и думать. Ситуация весьма и весьма неординарная.

Не успела Лаура ответить, как на столе зазвонил телефон. Тед тотчас передал трубку Лауре.

– Это твоя мать.

– О, детка! – воскликнула Ширли. – Моя бедная красавица! Как ты? У тебя что-нибудь болит? Обязательно обо всем скажи доктору. Или сестре. Они ведь не телепаты.

– Все хорошо, мама.

– Я тебе не верю. Как может быть все хорошо с пулей в груди?

– Пулю-то ведь извлекли. Еще пара деньков, и я буду опять как новенькая.

– Во всем виноват Амос. – Ее неприязнь к шерифу вырвалась наружу. – Если бы он охранял тебя должным образом, ничего подобного не случилось бы.

– Если кто и виноват, так это я сама, что не слушалась Амоса. Он предупреждал меня, чтобы я не совала нос не в свое дело. А я не послушала.

– Ладно, по крайней мере, теперь уже нечего бояться. Убийца мертв.

Не стоило говорить матери, что она предпочла бы, чтобы его взяли живым. Не стоило волновать Ширли без надобности.

– Когда тебя выпишут, детка?

– Через несколько дней. Как только выйду, сразу же заеду повидать тебя.

– Хорошо бы. Ладно, спи как можно больше. – Она издала вздох, достойный «Оскара». – О, как бы мне хотелось быть рядом с тобой! Я чувствую себя такой беспомощной в этой проклятой клетке.

– Тебя скоро освободят, мама. Обещаю.

– А вот это мне не нравится. Уж не думаешь ли ты продолжать свое расследование? После того, что произошло? Совсем уже с ума сошла, что ли?! Тебя же чуть не убили, ради Бога.

Лаура прикрыла глаза, откинулась на подушки.

– Мам, пожалуйста, успокойся.

– Не успокоюсь, пока ты не пообещаешь оставить полицейскую работу полиции. За это мы, налогоплательщики, им и платим.

– Обещаю. До свидания, мама. Я вешаю трубку, – добавила она, в то время как Ширли продолжала что-то тараторить. Закатив глаза, Лаура передала трубку Теду.

– Твоя мама – крепкий орешек. – Он положил трубку на рычаг.

– И колючий к тому же. Бедный Амос! Представляю, как опухли его уши.