Не говори ни слова (ЛП)

Элли последовала за психотерапевтом в небольшую процедурную комнату и обнаружила Зои сидящей на виниловой кушетке, рукава ее одолженной рубашки были натянуты на руки, как будто она пыталась защитить себя.

Элли присела на стул рядом с кушеткой и посмотрела на девочку. Зои перевела взгляд на Элли, затем на стол в дальнем углу комнаты. Темные круги под глазами и морщины на лбу двенадцатилетней девочки стали еще более заметны из-за яркого потолочного освещения.

Рене села в кресло напротив нее. Элли изучала терапевта, которая выглядела всего на несколько лет старше нее. На ней была обычная одежда, пуловер Техасского университета и штаны для йоги. Рыжие волосы собраны в высокий хвост, ноги небрежно скрещены в кресле. Элли подумала, не преследуют ли эти обычная одежда и поза какую-то цель — чтобы испуганным детям было комфортнее. Чтобы помочь им успокоиться.

Голос Рене звучал мягко и ровно.

— Как я уже объясняла, Зои, мы записываем нашу беседу, чтобы следователи могли услышать твои ответы, — объяснила она. — Они прослушают то, что ты скажешь сегодня, в надежде, что это поможет им установить личность человека, который причинил вред твоим родителям.

Зоя уставилась на нее.

— Но мой отец не...— Ее голос прервался. Она опустила взгляд на свои руки и начала ковырять розовый лак на ногтях. Когда она подняла голову, ее глаза блестели. — Почему... почему все говорят, что мой папа умер?

— Потому что это так, Зои, — мягко ответила Рене. — Тебе ведь это сказали, верно?

Зои сложила руки на груди и посмотрела вниз.

— Никто не хочет причинять тебе неудобства... или боль. Но есть несколько вопросов, которые мы должны задать сейчас. Хорошо?

— Но я не хочу вспоминать.

Терапевт немного наклонилась вперед.

— Я понимаю, но важно, чтобы ты попыталась. На свободе плохой человек, и полиции нужно поймать его, пока он не навредил кому-нибудь еще.

Зои уставилась в пространство.

— Ты знаешь кто убил твоих родителей? — спросила Рени.

Лицо Зои покраснело.

— Пожалуйста. Прекратите говорить, что мой папа мертв!

— Мне жаль, Зои, но он действительно умер, — мягко поправила Рене. — И твоя мать, и твой отец умерли во вторник вечером. Ты ведь понимаешь это?

Зои моргнула.

— Я знаю, что твой социальный работник, мисс Джуди, говорила с тобой и Кэрри, когда...

Лицо Зои внезапно сморщилось. Она уткнулась им в свои руки и зарыдала.

Элли переместилась на своем месте. Ей казалось, что она подслушивает.

Рене встала и взяла коробку салфеток. Она положила их на стол перед девочкой.

Когда через несколько минут Зои снова подняла голову, Рене снова задала опрос.

— Ты знаешь, что произошло той ночью? Кто причинил боль твоим родителям?

Зои потянулась за салфеткой и покачала головой.

— Вы должны спросить у Гэри. Не у меня. Потому что я понятия не имею.

— Кто такой Гэри?

— Парень моей матери.

Рене нахмурила брови.

— Твои родители жили раздельно?

— Нет. Моя мать изменяла моему отцу с Гэри.

— О. — Рене кивнула. — Твой отец знал о Гэри?

— Я не знаю. Не думаю.

— Ты знаешь фамилию Гэри?

Зои отрицательно покачала головой.

— Почему тебе кажется, что мы должны поговорить с Гэри, Зои?

— Потому что он был там, — тихо ответила она.

— В твоем доме... во вторник вечером?

— Да.

— Как думаешь, это Гэри мог навредить твоим родителям?

Зои сжала руки.

— Наверное. Может быть.

— Ты можешь рассказать мне, что именно произошло той ночью?

— Я не знаю, что произошло! — воскликнула Зои, в ее голосе звучали слезы. — Мы сидели в нашей спальне.

Терапевт кивнула, затем попробовала другую тактику.

— Кто находился в доме в ту ночь, когда пострадали твои родители?

— Только я, Кэрри, моя мама и Гэри.

— Хорошо, Зои. Спасибо. — Рене черкнула в своем блокноте. — Значит, Гэри был там. Твоя мать, ты и Кэрри? Только вы четверо?

— Да.

— Больше никого?

Зои кивнула.

— Так ты говоришь твоего отца не было в доме?

— Нет. Он работал.

— Ты уверена?

— Да.

— Можно сказать, что Гэри — жестокий человек?

Зои, казалось, задумалась над вопросом. Через некоторое время она пожала плечами.

— Ты когда-нибудь слышала, как он кричит?

Зои кивнула.

— Они с твоей мамой когда-нибудь ссорились?

— Да.

— Он когда-нибудь бил твою мать?

Зои задумалась.

— Нет, я так не думаю. Но я видела, как он толкал ее раньше. Всего один или два раза.

Рене кивнула.

— Кто-нибудь в ту ночь был расстроен?

Зои посмотрела вдаль.

— Да.

— Кто?

— Моя мама.

— Твоя мама была расстроена?

— Да.

— Из-за чего она расстроилась, Зои?

— Я не знаю. Она всегда расстроена.

— Из-за кого она расстроилась?

— Из-за Гэри.

Рене что-то записала.

— Ты знаешь, почему твоя мать расстраивалась из-за Гэри?

Зои сжала руки под ягодицами и покачнулась. Она покачала головой.

— Как думаешь, сможешь рассказать мне все, что запомнила? Все, что угодно, будет полезно. Неважно, насколько незначительным или неважным тебе это кажется.

Где-то в другой части здания заплакал ребенок. Глаза Зои метнулись к двери, в направлении звука, затем она уставилась на пол. Она глубоко вздохнула.