Не графиня поневоле (СИ)

— Готово! — наконец воздел руки кверху маг. — Быстро, Арина, сюда, граф тащите Ариду вот туда.

И Трисмегист ткнул пальцем в сторону напортив той, что указал мне.

Я направилась на указанное место. Сердце бешено стучало: сейчас, сейчас… Я снова стану прежней… Интересно, не разлюбит ли меня граф, когда я приму прежний облик?

Едва я успела подумать об этом, как из-за туч вышла полная луна, осветив полянку, где мы стояли.

— Пора! — произнес Трисмегист и принялся торжественно читать какое-то длинное и грозное заклинание.

В последний момент я повернулась и посмотрела на графа. Тот как завороженный стоял позади меня и смотрел… Как я вскрикиваю и падаю на землю.

— Арина, Арина, очнись! — хлесткие удары посыпались по моим щекам.

Вздрогнув и судорожно вздохнув, я уселась. Кругом было темно, лишь догоравшие свечи в круге освещали небольшое пространство.

Я принялась ощупывать себя, с удивлением и радостью понимая, что вернулась! Вернулась в свое прежнее, здоровое тело. Голова не кружилась, ничего не болело, мерзкая слабость исчезла… Как же здорово!

Сзади обрушились крепкие руки и сжали в объятиях.

— Санген! — прошептала я имя любимого.

— Арина! — раздалось в ответ и тут же губы мои были накрыты жадным ртом.

Раздалось ехидное покашливание:

— Ну, вы конечно не стесняйтесь и все такое, но все же замечу, что пора бы и обратно выдвигаться. Без того тут проторчали пять часов.

Пять часов? Сколько же я провела без сознания?

— Долго, — улыбнулся граф, в темноте его глаза весело поблескивали. — Мы уже не знали, что и делать, очнуться-то тебе надо было только тут, на ритуальном месте.

— А… она? — я с опаской посмотрела в сторону, где лежало тело Ариды. Эх, какой же красивой все-таки я была совсем недавно: белокурые золотистые локоны разметались, нежный румянец на щеках, алые губы полуоткрыты… Тут Арида вздохнула и вдруг резко уселась на траве:

— Что случилось? — произнесла она дрожащим голосом.

— Ты на своем месте, дорогая, — заметил граф, проходя мимо и даже не пытаясь помочь ей встать. — На своем месте и в своем прежнем облике. Вместе со всеми его недостатками.

Арида недоуменно посмотрела на меня, силясь разглядеть в сумраке. Потом вдруг поняла и вскочила на ноги.

— Вы что⁉ — заверещала она, как прокаженная, подпрыгивая и судорожно шаря по карманам. Наконец вытащила миниатюрное зеркальце, подскочила к расставленным свечам и уставилась в него. — А-ааа!

Она заголосила так громко, что от ворот к нам бросился стоявший на страже монах.

— Черти! Да что же вы наделали! Я же умру-у-у!! — Арида орала так жалобно и громко, что мне даже стало жаль ее.

Затем вдруг разразилась потоком брани, настолько нецензурной, что покраснел даже граф.

— Уходим, быстро! — скомандовал Трисмегист, а граф крепче сжал мою руку:

— Ну что, наперегонки? — спросил он, ухмыльнувшись?

Я кивнула. И мы побежали. Я летела по зеленой траве, почти не замечая своих ног. Какое же это было восхитительное чувство ощущать себя здоровой, сильной и полной жизни. Во-с-хи-ти-те-льно!

Мне хотелось орать, кричать, петь, чтобы весь мир узнал о моем счастье. Санген смеялся, глядя на меня, не выпуская моей руки.

Наконец, достигнув ворот храма, мы, смеясь и еле дыша, побежали к карете. Уже стало светать. Ганс, увидев нас, начал креститься. Я, сначала не поняла, а потом меня охватил такой приступ смеха, что я сложилась пополам.

— Ганс, яда это я! Я! — заорала я громко. — Я, Арина! Твоя хозяйка! Мы поменялись снова!

— Госпожа Арина? — недоверчиво спросил слуга и посмотрел на графа.

Тот с нарочито серьезным видом кивнул.

— То есть вы больше и болеть не будете? — спросил Ганс, отойдя от первого шока. — И не помрете?

— Не помру, — пообещала я. — Вези к королю!

Уже садясь в карету, я услышала, как Ганс робким голосом задает еще один вопрос:

— А замуж снова за господина графа выйдете?

Глава 45

Граф удивленно посмотрел на меня.

— Зачем к королю?

Я заметила, что он старается не прикасаться ко мне лишний раз, как будто я внезапно стала прокаженной. Так и знала! Из-за того, что я теперь имею внешность врага, он будет меня сторониться. О какой же любви тут может идти речь?

Мне стало так горько, что у меня задрожали губы, а из глаз хлынул поток слез. Граф протянул руку к моему лицу и осторожно смахнул слезинки.

Я улыбнулась.

— Я тебе не противна?

— Что⁉ — в его голосе было столько искреннего удивления, что я рассмеялась. — Противна, ты что выдумываешь? Да ведь это же ты, Арина, моя любимая.

Его голос сорвался и подсев ко мне на скамью, едва втиснувшись, он крепко обнял меня горячими руками. Так стало тепло и хорошо, просто блаженство. Склонив голову на плечо любимого, я некоторое время просидела молча. Затих и он. Потом кашлянул и осведомился:

— Так зачем к королю? Не лучше ли сейчас поехать домой? Тебе надо отдохнуть после всего, да и маман твою обрадуем.

— Нет, надо к королю, — упрямо проговорила я, сжав ладонь Сангена. — Надо раз и навсегда поставить точку в этом вопросе. Да, и Ариду сдать, пока не сбежала.