Не грози Дубровскому! Том 11 (СИ)

Кстати, после сражения я заметил что давнишний порез на руке Любавы только-только зажил, оставив после себя полоску белёсого шрама. А это значит, что у неё нет сверхрегенерации. Может, стоило амулет броненосца отдать Любаве? Может, но тогда бы в этом бою Юля заработала бы ранение, а может и погибла. Ладно, как вернусь в Дубровку, распоряжусь, чтобы в рацион Любавы ввели квакштунью, может это позволит повысить её регенерацию.

Я достал мобилет и залез в ветку чатов. В общем чате как всегда творилась вакханалия. Гантулга спорил с Квазаром насчёт верного названия Хушура. Квазар утверждал, что блюдо называется Квакшур, Гантулга требовал использовать традиционное название. К сожалению для монгола, весь чат встал на сторону жабки и проголосовал за переименования в квакшур.

Я перешел в ветку КБД. Там царила тишина. Даже появилось ощущение, что конструкторы не знают как пользоваться чатами.

Дубровский: Олег, бери своих ребят и топай к порталу. Я колымагу вам пригнал. Японскую. Можете использовать в служебных нуждах или разберите на запчасти.

Олег: Конечно на запчасти. Я за отечественный автопром! «Улыбающийся смайлик».

Хотел я пошутить насчёт отечественного автопрома, но вылезло уведомление из общего чата.

Оболенский: Дубровский, вы куда подевались? Мы на ресепшене отеля.

Квазар: К чёрту отель! Нужно разгромить ближайшие додзё! Жаба великий ёквадзуна!!!

Ода: А я говорил, что не стоило наливать ему. «Усталый смайлик».

Оболенский: Дубровский, мать твою! Тащись скорее в отель! Мы не сможем его долго удерживать!

Квазар: Я стану кваролём пиратов!!! Тьфу! То есть кваратэк! «Смайлик в виде напряженного бицепса».

Дубровский: Ждите, я уже лечу.

Ох и жаба… Он, конечно, закатил отличное представление на ужине, продемонстрировав силу моего рода, но порой он становится неуправляемым и я начинаю жалеть о том, что взял его с собой. Пришлось призвать Клювика и на всех парах лететь к отелю.

Зеленомордый уже был на парковке и волок следом за собой Оду и Оболенского. Со стороны это выглядело забавно. Субтильный паренёк без проблем сопротивляется здоровым мужикам, а те лишь упираются, но всё, что могут, так это лишь немного замедлить его.

— Не мешайте мне! Я стану великвим кваратеквой! — голосил Квазар, неумолимо продвигаясь вперёд.

Я спрыгнул с Клювика и приземлился прямо перед носом земноводного.

— Сделаешь ещё один шаг в направлении додзё — и можешь забыть про новые книги, — холодно сказал я, и жаб тут же успокоился.

— Ты нарушаешь мои права, — обиженно буркнул лягух.

— Права на уничтожение Японских боевых искусств? — усмехнулся я.

— И это тоже… — жаб потупил взгляд.

— Позже займёшься погромами. А сейчас уходим, — я открыл портал и поймал на себе вопросительный взгляд Оболенского.

— А где Любава?

— Вернулась в Дубровку. По дороге на нас напали.

— Она впорядке? — встрепенулся Оболенский, схватив меня за плечи.

— Она да, а вот напавшие — нет. Топай в портал, — пояснил я и кивнул в сторону синеватой арки.

— Отстой. Я надеялся покварить ночной Токвио, — недовольно сказал Квазар и направился в портал.

— Не переживай. Теперь я желанный гость в столице Японии, — улыбнулся я и показал всем телепортационный камень, который подарил мне император Муцухито. — Сможем вернуться сюда в любое время.

Ребята посмотрели на меня с уважением, после чего Квазар и Оболенский направились в портал.

— Виктор Игоревич-сан, вы чертовски вовремя. Ещё бы немного и он бы ворвался в школу Шотокан каратэ. А это одно из самых уважаемых направлений каратэ в Японии. Боюсь представить, какие могли бы быть последствия, — облегчённо выдохнул Ода.

— Думаю, после того как Квазар отлупил ёкодзуну, его не напугать никакими последствиями, — хмыкнул я и похлопал Оду по плечу.

Мы переместились в Дубровку и я заметил Оболенского, стоящего у кучи расчленённых трупов.

— Это…? — прошептал он, не сводя взгляда с располовиненых тел.

— Ага. Твоя любимая поработала, — пояснил я, и челюсть Оболенского упала на пол. Похоже он начал понимать, с кем решил связать свою жизнь. Нужно однажды взять Гришу и Любу на боевую вылазку. Пусть полюбуется, как хороша в бою его избранница.

* * *

Хрущева Наталья Евгеньевна порядком устала. Вся её шебутная жизнь была стремительна, увлекательна и наполнена событиями. Но в последнее время ей приходилось ждать. Бесконечно чего-то ждать. Это её жутко бесило.

Вот и сейчас Наталья Евгеньевна ждала отчёта от наёмника, рекомендованного кланом Акамацу. Но звонка не последовало. Приём у императора Муцухито уже завершился, а значит, нападение на Дубровского состоялось. Вот только его результаты были неизвестны.

Наталья Евгеньевна вышла на балкон гостиничного номера и посмотрела на ночной Петербург. Красиво, тоскливо, безнадёжно. Напитавшись энергией города, она тяжело вздохнула и вернулась в номер, решив позвонить Эгаве Акамацу. Трубку подняли мгновенно, в ней послышался сдержанный мужской голос:

— Наталья Евгеньевна-сан? — вопросительно сказал новый глава клана Акамацу.

— Эгава, какого чёрта твой наёмник не выходит на связь? — недовольно выпалила Хрущева.