Не грози Дубровскому! Том VI

— Ну и славно. Я вас ни в чём не убеждаю. Просто даю доступ к имеющейся информации. Несмотря на то поверите вы мне или нет, через два дня, я вас отпущу здоровым и невредимым. А звонить мы сейчас будем Зуброву Ивану Васильевичу. Насколько я знаю он спас вас во время совместной службы на границе

Нажав кнопку вызова, я позвонил Зуброву. Пара секунд ожидания и в трубке зазвучал громогласный бас.

— Виктор Игоревич. У вас остались какие-то вопросы к моему сыну?

— Иван Васильевич, вы, как всегда, проницательны. Мне нужно чтобы Ярополк взял трубку, и рассказал вашему старому другу о том, как Богдан заставил его присягнуть на верность роду Быковых. Друг, о котором я говорю, это Быков Георгий Александрович. Кстати, вы на громкой связи.

Услышав голос Зуброва, брови Быкова от удивления поползли вверх.

— Иван Васильевич. Если узкоглазый прицелился и бьёт… — Сказал Быков и затих.

— Значит он промажет, косоглазый идиот. — Закончил фразу Зубров и оба засмеялись. — Проклятье, сколько лет я не слышал твой голос? Гошка, говорят ты там князем стал. — Весело пробасил Иван Васильевич.

— Есть такое. — Горько ухмыльнулся Быков понимая, что мои слова не были пустым трёпом.

Я позволил друзьям потравить байки полчаса, а после прервал разговор, попросив, позвать Ярополка. Ярополк десять минут рассказывал с голосом наполненным чувством вины о том, как его шантажом и угрозами заставили дать присягу. Услышав всё что нужно, я положил трубку.

— Всё это странно… — Прошептал Быков, было заметно что сомнения поглотили его. — Должно быть это какая-то ошибка. Моего сына могли подставить. Или околдовать…

— Георгий Александрович. Никакой ошибки нет. Всё именно так как я говорю. Заодно посмотрите вот сюда. — Я передал ему лист бумаги.

— И что это? Смета какая-то? — Недовольно спросил Быков.

— Богдан пять лет назад купил яд. В это же время ваше здоровье начало стремительно ухудшаться. Понимаете, куда я веду? Ваш сын травил вас долгих пять лет, подмял под себя дела рода и начал пробиваться на вершину, не гнушаясь ничем на пути к мнимому величию. А эта «смета» как вы сказали, является документом подписанным маной вашего сына, а ещё посмотрите в правый нижний угол. Видите, там красный отпечаток пальца? — Видя как нахмурились брови Быкова я продолжил. — Верно, это кровь, ваш сын оставил её там как гарантию того, что контрабандист продавший яд, останется жив и Богдан не попытается его убить.

— Посмотри на себя Дубровский. Ты омерзителен. — Устало выдохнул Быков, хотя по его голосу чувствовалось что это последняя попытка к сопротивлению. — Пытаешься стравить нас сыном? Да я никогда в жизни не поверю, что мой сын мог меня…

— Георгий Александрович, а я и не прошу вас верить. Вы же маг крови, проверьте отпечаток. Уж вы-то точно сможете понять родная это кровь или нет. К тому же вы разумный человек и понимаете, что вас лечили пять лет и вам становилось только хуже. А как только я утащил вас подальше от ваших «лекарей», вы тут же пошли на поправку. Всего лишь жалкая пара дней и вы полны сил. Пять лет лечения и одной ногой в могиле. Задумайтесь. Совпадение ли это? Впрочем, давайте выслушаем ещё одного человека, и я от вас отстану. — Подойдя к двери, я открыл её и сказал. — Заходи.

В палату вошел Тунгус и сходу начал рассказ желая как можно скорее вернуться к любительнице варенья, но я его остановил.

— Георгий Александрович, вы владеете магией крови, ну так используйте контроль крови. По сердцебиению сможете понять врёт мой человек или нет.

Взмахнув рукой, я развеял лозы, сковывающие пленника и тот одним ловким движением рассёк себе запястье. Кровавые нити рванули к Тунгуса и пронзив кожу подсоединившись к кровотоку и подняли его над землёй.

— Говори. — Властно приказал Быков и дрожащий Тунгус начал свой рассказ.

Глава 24

Тунгус парил в десяти сантиметрах над землёй на кровавых нитях и дрожащим голосом рассказывал всё что, знал. Быков слушал молча и тяжело вздыхал, как будто на плечах у него лежала неподъёмная ноша, готовая в любой момент переломить хребет мужчины пополам.

Каждое слово Тунгуса вбивало в душу патриарха рода Быковых стальной кол, на него было больно смотреть. Контрабандист поведал как Богдан впервые пришел к нему. Как постепенно начинал заказывать всё более смертоносные яды. Как возмущался при новом визите оттого, что его жертва до сих пор жива.

Но на втором году отравлений Богдан повеселел. Сказал, что нужный человек прикован к кровати, так и должно оставаться впредь. С тех пор смертоносность ядов стала уменьшаться. Тунгусу это показалось жестоким. Вместо того чтобы убить врага, Богдан решил травить его десятилетиями заставляя страдать.

Правда контрабандист за свою карьеру видел и не таких извергов. Деньги стабильно приходят, чего жаловаться? Тунгус отметил то, что Богдан всегда за ядами приходил лично. Что говорило о том, что он никому не мог доверить это столь щепетильное занятие.