Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители

— Скажи честно, он от меня решил таким образом избавиться, чтобы до свадьбы дело не дошло? — Лауфман взлохматил волосы.

Я не удержала смешок:

— Это как-то слишком извращенно. Даже для темного. Пока магический фон не стабилизируется, лич меняться не будет. Так что смотрим за ребенком. — Светлый трагично застонал. — Дуй обратно на базар, клетку купи. Дите захотело кролика. Тьма.

И вот стою я с косой. Кил ухохатывается на крыше. А я думаю: у кого поинтересоваться использованием инструмента «коса обыкновенная»?

— Простите, — раздалось робкое от забора. Дочь городского главы Мила теребила кончик косы перекинутой на грудь.

— Лауфмана нет, — бросила я недовольно. Не подряжалась я к светлому в секретари. А тем более смотрительницей в гарем.

— Кого? — она глупо хлопнула ресницами.

— Ашера. А ты ей пользоваться умеешь? — я взмахнула инвентарем.

— А? — девица испуганно заозиралась. Неожиданно из ее глаз полился фонтан слез: — Не убивайте меня! Папка по делу прислал!

— Э? — я покрутила косу в руках. Кил с хохотом съехал с крыши. — Траву косить умеешь, спрашиваю?

— Не надо!!! Умоляю!!!

Баба Зуся тут же возникла на своем наблюдательном пункте и включила сирену:

— Святой Покровитель, да что ж это делается?! Девицу в жертву принести хотят! Люди добрые! Зовите скорее Жреца, пускай он зло изгонит!

— Блаженный умеет косить? — я стукнула черенком об землю. — Давайте его сюда!

— А-а-а! Она светлого Жреца в жертву принести хочет!

Я кашлянула.

— Да нет как-то, знаете. Он же не девственница, в конце концов.

Баба Зуся поперхнулась, задумчиво посмотрела на меня и снова принялась завывать:

— Беги Мила! Ей кровь невинная требуется!

— Мне косить нужно! — рявкнула я. — А из вас двоих ни одна на чистую девицу не тянет!

— Неправда! — Слезы Милы моментально высохли, коса была яростно переброшена за спину, а грудь выпячена колесом. — Невинная я!

— Поздравляю. Ашера ищешь, чтобы это исправить? Брось, пустая затея. Лучше с этим помоги, — я снова потрясла косой.

— Да не нужен он мне, — опять захныкала девица. — Не убивайте меня!!!

Баба Зуся моментально подхватила вой:

— Что ж такое делается?! Конкуренток косой располовинивают!

Еще немного и меня сметет звуковой волной.

В этот момент из дома вышел ребенок, неся кролика за уши. Черным дымом.

— Плохое Жаркое, — приговаривал лич.

Полминутки тишины и женский дуэт исполнил новую арию:

— Дите живьем съесть животину собирается!!!

Кил, икая от смеха, уже катался по земле. Уточнять, что ребенку лет больше, чем нам всем вместе, я не стала.

— Вот, — лич протянул мне кролика.

— Они его в жертву принесут!!! — истерила, вися на заборе, соседка.

— Кхм-кхм, — Лауфман переминался с ноги на ногу у калитки. — А что тут происходит?

— Самой бы понять, — фыркнула я.

— Изверги!!! — не успокаивалась заведенная баба Зуся. — Мучаете животное!!!

— Чего это мучаем? — возмутился напарник. — Обустраиваем с комфортом, — он предъявил клетку.

— Я в нее не полезу! — соседка в эйфории уже слабо осознавала что происходит.

Я в сердцах сплюнула:

— Тьма! Я просто хотела покосить травы для скотины!

Лауфма молча обвел рукой рыдающую Милу, красную от натуги горла соседку и Кила в припадке.

Успокаивать пришлось долго. Мила порывалась порыдать на груди светлого, но под моим фирменным взглядом Лауфман быстро открестился от идеи побыть жилеткой. А возможно и виновата коса, которую я угрожающе сжимала.

Оказалось, городской глава жаждал пригласить практикантов на именины. Я любезно поинтересовалась: Сизар решил отпраздновать первое или второе свое рождение, после отбытия моего отца? А напарник отобрал у меня косу и отправил размещать жильца в новых апартаментах.

Кролик, по-моему, уже смирился, что живет в доме с чудаками и флегматично жевал капустный лист.

Выяснилось, Лауфман также не знает, как пользоваться прибором типа «коса». Но самовнушение «что я не мужик, что ли» сработало исправно. Хотя он чуть ноги себе не укротил и два раза (внимание!) умудрился практически сломать сей незатейливый хозяйственный инвентарь.

Выводить Взюзю в народ я, мягко говоря, опасалась. Причем именно за лича. Феликтонцы та еще заноза. Кил с радостью согласился побыть нянькой. Демон получал особое наслаждение, на грани мазохизма, командуя своим потенциальным убийцей.

Что такое праздник в небольшом городке? Шумное сборище, столы на улице. Нас усадили рядом с именинником. Я посмотрела на свою черную тарелку, затем на белую у Лауфмана и фыркнула. Толерантность.

Как-то упустила момент, когда я из Зла превратилась в «кушай, деточка, а то тощая без слез не взглянешь». Я не боюсь покойников, не боюсь живых, но смотря на гору еды в тарелке, к горлу подкатывал ужас.