Не грусти, гад ползучий

Чтобы прекратить это буйство, бабушка Люба начинает громко читать. Девочка некоторое время слушает "Золушку", а потом говорит:

- Да она просто идиотка, эта твоя Золушка. Могла бы, между прочим, прикончить мачеху и сестер.

- Как? - удивляется бабушка. - Что за шутки?

- Какие там шутки, - деловито говорит девочка, - все очень просто. Немножко циана в вишневый ликер, и порядок. Цианистый калий без цвета и вкуса, с запахом горького миндаля, а вишневый ликер тоже этим самым пахнет, так что никто не заметит. Нам в школе детектив читают, так там всех этим цианистым ликером потравили, и полиция до сих пор не догадалась, кто это сделал. Так что передай Золушке, что ей за это ничего не будет, пусть не боится...

Внучка не стала проливать слезы над несчастной участью Золушки, а сразу же придумала, как ее выручить. Вот это я понимаю!

Чтобы не думать о милом моем льве, я думаю черт те о чем... Я роюсь во всяких ненужных воспоминаньях... Я перелицовываю воспоминания, как старую юбку...

Моей душе ужасно тесно в теле. Да я сейчас просто лопну, или заору! А-а-а-а-а-а-а-а.....................!

В ближайшем кабаке он напился от отчаянья. Вышел, брел куда-то, шатаясь, и тут земля поехала вверх, и он ухватился за какое-то дерево.

- В чем дело? - произнесло дерево. - Я, между прочим, не какое-то дерево. Я липа. И я вас, между прочим, не просила меня обнимать, нахал.

Он икнул и стал сползать на землю.

- Да что вы сползаете? - сказала липа. - Не люблю, когда мужчины сползают. Вы могли бы подержаться вот за эту ветку?

Она махнула веткой, зацепив его за рукав куртки, и приподняла. "Бедняга", - подумала липа. - "Ему никогда не быть деревом. Что ж, пусть остается человеком..."

В лето вторгся циклон. Запахло предзимьем. Мой огород вокруг избы подернулся унылой желтизной. Дни, наполненные горячим печным духом и пронзительно-холодными вылазками во двор, приелись. Заскучала я по цивильной жизни, по приятельнице Машке и по всем городским удобствам. И махнула на вокзал.

В город. Скорее к Маше, Машуне, Марье... Ох, как мне тошно...

Наше государство, кроме всего прочего, отличается к тому же обилием одиноких женщин. ВЫНУЖДЕННО одиноких. То есть, если бы жизнь сложилась нормально, они были бы прекрасными женами, но что-то мощно поломало их семейное начало, и теперь при любых самых благоприятных условиях они все равно уже не способны выйти замуж. Многие из этих женщин живут своим необычным и порой весьма экстравагантным маленьким мирком. Они очень непросты, если их узнать. Вернее, если они позволят вам узнать их, если допустят в свой мир. Одна из таких женщин — моя приятельница Марья. Или Машка, как хотите.

В ее однокомнатной хрущебке вместо мебели - экзотическая флора. Одежду и вещи она вешает на ветви, за неимением шкафа. Сдается мне, что со всех цветочных выставок и ярмарок натащила она к себе эти странные огромные не то деревья, не то цветы, хрен их знает. Запах, как на парфюмерной фабрике, и негде повернуться. Это просто какая-то страшная месть, а не жилплощадь, и мне кажется, цель - поскорее выкурить случайно подвернувшегося кавалера, пусть оставит угощенье и выветривается. Мужчины не выносят сногсшибательных запахов... А кавалеры иногда появляются, и при том не жмоты, отнюдь. Зря Машка их так. Могла бы жизнь устроить. Хотя, она слишком независимая, и странноватая. Странно уже то, что своей дочери дала имя Джоанн. Такое нерусское имя. Ну и многое еще, да и не важно. Джоанне пять лет. Она целыми днями работает на коклюшках - плетет кружева. У них все в кружевах - занавески, скатерть, салфеточки, даже куклы одеты в кружевные костюмчики. Красиво. Иногда Марья торгует кружевами в Измайлово. Продает по дешевке, перекупщики уже знают ее, берут оптом и толкают втридорога иностранцам. Кружева причудливые у Джоанн,  конкуренция бабкам. Ох и не любят Марью бабки...

Недавно они, Машка с дочкой, подобрали где-то на помойке щенка непонятной породы. Нелепый такой, больше похож на мохнатое растение, чем на собаку. В общем, вписался в интерьер. Окрестили его Мокки. Раньше были конфеты "Мокко", так вот он похож цветом. Маша и породу ему изобрела - австралийская собака, или кенгуровый пес. Прыгает, как кенгуру, когда играет с Джоанн.

И вот являюсь я, обветренная и несчастная. На цветущем атолле - цунами восторга. Кенгуровый Мокки сшиб меня с ног и умыл шершавым языком. Джо с визгом поволокла мою сумку в комнату, расстегнула и принялась в ней копаться - конечно же, я привезла ей яблоки и морковку. Машка помчалась на кухню разогревать остатки пищи и ставить чай. А я по-хозяйски направилась в ванну. Горячая ванна мне просто необходима.

Через полчаса, в махровом Машкином халате, выползаю к столу. Ого, сколько тут всякого! Явно побывал кавалер...

Марья хлопочет, вертя оттопыренным задом. При общей ее худобе зад слишком уж выпуклый, будто в трусы запихнули глобус. Светлые волосы сегодня собраны в стог, словно сенокос перед грозой наспех убран, а вилы унесли. В такой прическе только вил не хватает, для полноты ощущений.