Не грусти, Калифорния! (СИ)

— Правильно, Джеро-доно, мой уважаемый друг, я тоже вижу в основном однозарядный хлам устаревших систем Спрингфилда и Энфилда, который заряжается с казны…, - подтвердил Сэтору. — Только что ты хотел сейчас сказать?

— А то, — воскликнул Джеро, — что я еще жив благодаря не только своему проворству, но и хорошему оружию.

Тут он вытащил свой пятизарядный Кольт-Паттерсон калибра 0,31 дюйма и гордо помахал им в воздухе.

— И у меня их два, так что можете представить мою огневую мощь!

— Только нельзя их совать в штаны, сэр, и вообще надо быть осторожным…, - с кривой улыбкой произнес Ласло. — У них бывает, что выстрел происходит со спущенным курком, просто от удара…

— Знаю. У меня обычно в каждом одна камера пуста, чтобы случайно не отстрелить себе что-нибудь в хозяйстве, ха-ха! Но сегодня зарядил все. Вы видели, как я стрелял? Почти всех бандитов завалил, даже не интересно…

— Дома будешь хвастаться перед женщинами, — ухмыльнулся Сэтору.

Так за разговорами, и с одним перерывом на обед, добрались к концу дня. К загону у конюшни прибыли около пяти часов, когда солнце только пошло на закат. Со стороны поселка была, наверное, красивая картина — всадники на фоне опускающегося солнечного диска. В последней части пути парни на лошадях выехали вперед, чтобы не глотать пыль за идущим теперь по вытоптанной земле стадом волов. В воздухе — ни одного дуновения, и пыль клубами поднималась ввысь.

За полмили до загона их встречали двое парней на лошадях, которые от радости стали громко кричать приветствия и махать шляпами. Через пятнадцать минут быки вошли в загон и сразу разбрелись по всему участку, как будто и не уходили. На территории все было чисто. Труп лошади убрали, горелое дерево растащили, дыры заколотили свежими досками, и только стойкий запах гари напоминал о пожаре.

— Ласло, сердце мое! Я знала, что с тобой ничего не случится! — Из помещения выбежала миссис Анна, мать парня, маленькая женщина в цветастой юбке до щиколоток и серой рабочей рубашке с закатанными рукавами. Платок слетел с головы и остался на шее.

— Отец Уильям об этом мне и говорил весь день… — Женщина радостно подняла глаза к небу.

— Он в поселке, миссис? — решил переспросить Сэтору.

— Да, отец Салливан вернулся из города вместе с падре. Без подмоги.

— Вот и хорошо. Мы справились сами. Заканчиваем тут и двигаемся в поселок. Все разговоры потом. Парни, я думаю вы останетесь с животными?

— Конечно сэр! Не волнуйтесь, сэр!

В поселок поехали верхом. Ласло на своей отбитой у врагов Стелле, остальные на тех, что выбрали и оседлали в начале. Как только появились на улице, во дворах сразу загавкали собаки и захлопали калитки. Джеро попросил юношей заранее не сообщать о их возвращении.

— Ласло, дай я тебя обниму! — Из открытых ворот выбежал Имре, невысокий, стройный все еще красивый мужчина с короткими прямыми волосами и седыми висками.

— Стелла! А я думал, что все, пропала лошадка… — Первой он принял в объятия морду их гнедой кобылы, а не сына. Правда, тот еще не успел слезть с лошади.

— Не только нашлась, мистер, но еще стадо и подруг привела! — крикнул ему Джеро.

— Приходите через час к церкви! — махнул в приветствии рукой отец Салливан от порога деревянной церкви, стоявшей в центре поселения. Он стоял вместе с его преподобием отцом Уильямом, кюре, пресвитером католической церкви, который неделю назад прибыл к своему старому приятелю, чтобы вместе готовиться к путешествию.

— Непременно, ваше преподобие, — ответил за всех Айвен.

Остаток пути прошли по поселку, ведя лошадей в поводу, чтобы никого не затоптать. Из домов на дорогу выскакивали первыми дети и собаки, потом их родители. Все кричали приветствия и норовили похлопать по плечу. Сразу забирали лошадей, которые были под всадниками. Ласло предусмотрительно в начале пути одел седла на тех лошадок, которые стояли не в общей конюшне, у во дворах у переселенцев.

— Айвен! — К парню подскочили две девушки сразу, намереваясь приблизиться так, чтобы чмокнуть его в щеку. Это были две взрослые девицы из семьи Штерн, которые жили через один дом. Обе блондинки примерно одного с ним возраста, с соломенными волосами. Когда только успели одеться понаряднее, и каждая в общей сутолоке норовила прижаться к нему тугой грудью, выглядывающей из разреза белой блузки с узорами. Не обращая внимания на окрики матери.

Парень не стал ничего говорить и противиться, состроил каменную рожу и подставил им одну щеку, потом другую, одновременно поглядывая на их строгую мамашу. Рукам воли совсем не давал, держал при себе.

Наконец, герои в окружении жителей добрались до своего дома, на пороге которого их также встречали. Морриган вышла в рабочем фартуке, испачканном в муке.

Морриган не стала скромничать и скрывать свою радость от встречи с мужчинами, и чмокнула в щеку первого Джеро, потом Сэтору, прижавшись к ним поочередно, не по старшинству. Затем дружески обняла Айвена и передала его в руки дочек, а сама побежала обратно на кухню, где у нее шел процесс, не позволяющий отвлекаться.