Не-я. Магическая академия. Начало (СИ)

И напоролся на меня. Как и все попадавшие до него в покои, при виде меня застыл с любопытством в глазах.

— Приве-ет, — протянул он удивленно. И представился: — Я Морай.

— Нея. Нея Черемиха.

— И что ты тут делаешь, Нея Черемиха? Где Эрвин, где все?

— Ушли ужинать, — пожала я плечами. — А я только сегодня поступила в академию и ужин мне не положен.

Видя все равно немой вопрос в его глазах, добавила, словно это могло что-то объяснить.

— Поэтому меня оставили здесь.

— Я-ясно, — снова протянул он, хотя было видно, что ему мало что ясно и гложет любопытство. — И вот что ты влипла, раз Эрвин притащил тебя сюда?

— Пока ни во что. Командант общежития сегодня в отъезде, поэтому Эрвин любезно пригласил меня сюда дождаться возвращения команданта.

— Эрвин? Любезно? — недоверчиво хмыкнул собеседник. — Ладно, после ужина все придут сюда, если я все правильно понимаю, и узнаю.

Он присел вальяжно напротив и разглядывал меня. Ну а я его, раз уж так. Он был похож на Антуаша. Только чуть не до-.

Не такой крупный, не такой высокий, не такой самоуверенный и не такой красивый. Глаза не такие ярко-голубые, как у друга, ближе к невзрачному серому, нос не такой аристократичный, губы полнее, чем следовало бы мужчине.

Он был как не очень удачная копия Антуаша. Если не сравнивать с оригиналом, то вполне ничего, а вот на фоне оригинала — сразу видны недостатки.

— Если вы Морай, вас на ужине ждут. Ребята говорили о вас, — чтобы как-то поддержать разговор, заметила я.

Он меня нервировал, и я понадеялась, что он пойдет к друзьям.

— Я поужинал в городе с Уржиной, — ответил он, потом спохватился, добавил: — моей невестой.

Интересно. Если у него есть невеста, как она относится к его рабыням? Но спрашивать я, конечно, не стала. Раздумывала, будет ли невежливо с моей стороны передать через Морая мои благодарности Эрвину за теплый прием и уйти прямо сейчас? Или меня сочтут неблагодарной деревенской выскочкой?

Фокси велел мне быть мышкой первое время, а будет ли мышка привлекать внимание кошек? Поэтому решила дождаться Эрвина и вежливо попрощаться, чтобы у него не было ко мне претензий.

Как раз к концу моих раздумий, раздались голоса за дверью, и в покои вломилась уже знакомая толпа адептов: Эрвин и за ним Ласка, Радость и Забава; насупленный одинокий Рин, Антуаш с двумя виденными мной блондинками, к которым добавилась черноокая девушка с волосами цвета спелой вишни.

Она была тоненькая, как тростинка, неимоверно красивая, но очень грустная. Периодически бросала взгляды на обнимающего кукольную блондинку Антуаша и не могла скрыть своих эмоций, которые я как эмпат сосчитала сразу: досада, ревность, грусть, тоска.

Глава 12

Девушку я видела в первый раз, но сразу стало за нее обидно и досадно на предмет ее обиды: сидит тут, милуется с одной и не замечает как больно другой. Вот чем мне мешала эмпатия — в таких случаях, когда эмоции очень сильные и человек не может их скрыть, они бьют по мне так, что я тоже их начинаю чувствовать.

Мне до Антуаша и его отношений с девушками нет никакого дела, но единственное что сейчас хотелось сделать — это подойти и треснуть по его довольной роже, чтобы как-то стереть это удивительное глупое выражение лица, когда человек счастлив в любви и находится рядом с предметом обожания. Как будто это я его ревную и меня раздражают его отношения с кукольной блондой.

Я выдохнула и постаралась не смотреть ни на девушку-вишенку, которую я так нарекла за свои ассоциации, ни на Антуаша. Несмотря на то, что Фокси приказал мне скрывать свой дар эмпатии, я надеялась найти в академии магии возможности управлять своим даром, уметь закрываться от чужих эмоций, контролировать возможность читать их от своих желаний.

Увидев Морая напротив меня, ребята с любопытством на нас посмотрели, но ничего не сказали, поздоровались. Морай вопросительно показал на меня, Эрвин поморщился и тихо сказал:

— Потом. Ты где был?

— Уржине приспичило заказать очередное меховое манто, а то ведь скоро зима, одеть опять нечего, — Морай сказал это таким тоном и с таким лицом, что даже я не удержалась от смешка.

Он стоически выдержал смешки присутствующих и, заметив, что один Рин не в настроении, спросил:

— Рин, ты почему один? Неужели опять поругался? Что, прямо со всеми?

Эрвин, скрывая смех, кивнул. Антуаш не был так сдержан. Сказал недовольно:

— Устроили спектакль на всю столовую. Рин, когда ты наведешь порядок среди своих девок? Или тебе нравится скандалить со своими рабынями?

— Да достали! — взревел Рин. — Не девки, а демоны какие-то. Всех выкину, пусть нового хозяина ищут.

Он ворчал, но было видно, что говорил он несерьезно. А такая сцена уже стала привычной для его друзей. Потому что они со смешками покачали головами, переглядываясь. Затем Антуаш, видимо игравший роль лидера в команде, сказал:

— Рин, твои дела, но если ты Ларину сейчас не приструнишь, потом будут проблемы. Слишком много себе позволяет.

— Приструню, — грустно вздохнул Рин. — И откуда такие стервозины на мою голову берутся? Я что, похож на того, из кого можно веревки вить? — патетически хватившись за голову, возмутился он.