Не идеальная я

Но ни в этот, ни в следующий вечер Александра Сергеевича мы не нашли. Он больше в этой ночлежке не появлялся. Я стала ходить туда каждый вечер, и если Дима в этот день работал, я брала Песца и мы шли с ним вдвоем. Буря мыслей и эмоций атаковали меня. Начиная с того, что я своим поведением испугала его и заставила искать другое место для обогрева и ночёвки. И заканчивая страхом: а вдруг мошенники добрались до него?

Ходить туда по вечерам стало моим регулярным занятием. Теперь вместо прогулки с собакой в Некрасовском саду я гуляла с ним по Лиговскому проспекту и в окрестностях Боровой. Я познакомилась с сотрудниками и волонтерами из ночлежки и заимела свой первый опыт организованной помощи нуждающимся. Теперь почти каждый вечер я шла не только с собакой, но и с пакетом вещей.

Александра Сергеевича я не нашла, но нашла место, где могу приносить реальную помощь людям. Я приходила перед ужином и помогала раскладывать еду. Я слушала их истории и не переставала удивляться, как по-разному люди реагируют на испытания. Туда приходили сломленные жизнью люди и далеко не все готовы были принимать что-то кроме еды и ночлега. Это удивляло меня неимоверно. Как можно выбирать оставаться жить на улице, вместо того чтоб бороться за нормальную жизнь?

От некоторых историй волосы шевелились у меня на голове, но тяжелее всего было смотреть на потухшие глаза спивающегося человека, который хочет только умереть. Когда же случалось помочь человеку вернуться в нормальную жизнь, мы радовались этому, как своей личной победе. Но большинству завсегдатаев романтика бродяжничества нравилась больше, чем перспектива работы за копейки и отказ от алкоголя. Там через одного были одинокие жертвы мошенников либо выгнанные родственниками за пьянку.

– Мы помогаем тем, кто этого действительно хочет. Всех остальных мы кормим и даем крышу над головой. Мы не осуждаем, мы принимаем. А ещё молимся за их души, – говорила мне немолодая женщина-волонтер с платком на голове и блаженной улыбкой, видя мои изумленные глаза, когда я не понимала, как так можно. Мне до смирения как до Луны, поняла я сразу, но желание помогать осталось.

Так ночлежка плотно вошла в мою жизнь. Я хотела найти Александра Сергеевича и верила, что он туда ещё придёт. Он не был отчаявшимся и пьющим, и я надеялась, что смогу ему помочь. И не только я. Та помощь, которую предлагали сотрудники ночлежки, впечатляла. Тут были и юрист, и психолог в штате, и еще несколько волонтеров с нужным уровнем знаний, чтоб помогать оспаривать мошеннические сделки.

Чем стала для меня ночлежка? Я так до конца и не понимала. Валера не понимал моего нового увлечения, но и не осуждал. Он сам был не чужд благотворительности и участвовал в ней регулярно.

Время шло, незаметно пролетел месяц, и весна уже вовсю заявляла свои права.

В моей квартире появилась вода. Никогда не забуду то чувство восторга, которое я испытала, впервые принимая ванну в своей квартире. Надо сказать, что старая большая чугунная ванна после моей нехитрой реставрации с помощью знаний из ютуба стала объектом повышенного внимания у наших подписчиков.

Мы с Ваней придумали концепт экскурсии и назвали её «Чаепитие на коммунальной кухне». Каждый желающий мог купить билет и прийти в воскресенье с часу до пяти. Свою комнату я закрывала, зато все остальное можно было смотреть и трогать. На кухне и в двух комнатах мы воссоздали антураж восьмидесятых годов. За большим столом можно было попить чаю с сушками, съесть булку с вареньем или при желании со сгущенкой.

Люди приходили смотреть и сфотографироваться. А еще послушать историю квартиры, дома и людей, живших тут. Про два варианта кладов я осознанно молчала, чтоб не привлекать повышенного внимания. Сама я несколько дней лазила по черной лестнице, подвалу и чердаку в попытках увидеть то, что проглядел Борис и все те, кто был до него. Но вынуждена была признаться сама себе, что вот так, с наскока, найти хоть что-то похожее на тайный клад у меня не получится. Нужно вдумчиво и медленно ползать и трогать каждый камень, чтоб почувствовать, а не увидеть.

Тем, кто приходил, вполне хватало сохранившихся архитектурных изысков конца восемнадцатого века и антуража питерской коммуналки. Предметы советского быта имелись в квартире с избытком и создавали эффект полного погружения. Про нас писали хорошие отзывы, а желающих прийти посмотреть своими глазами становилось всё больше.

Я гордилась собой и своим первым заработком в новой жизни, а вот мама ожидаемо была мной недовольна.

– У тебя всё украдут.

– Мам, ну я же не в музее живу. Ты б на помойку выбросила всё то, что интересно людям. Что у меня украдут? Камин?

Камин, к слову, пользовался наибольшей популярностью. Я отмыла его и очистила стены рядом. С помощью свечей, фактурных тканей и старой репродукции пейзажа нам удалось создать отличный фон для концептуальных фотографий. Большое количество естественного света в этой комнате позволяло делать качественные снимки.