Не идеальная я

Я поднялась к себе наверх и призадумалась. Мне очень хотелось найти клад, но меня он интересовал с точки зрения разгадки тайны. Как возможность денежного обогащения он меня не волновал совершенно. Мне хотелось найти, потрогать, почувствовать. Соприкоснуться с историей, получить привет из прошлого и считать эмоции не известных мне людей, умерших сто лет назад. Борис мне не нравился, хоть Дима и защищал его, но я не видела от него ничего хорошего, а вонючую обивку входной двери приписываю к его поступкам. Хоть и не доказанным.

Что я буду делать после того, как расковыряю окончательно свой потолок? А вот эта самая ложка, которая сейчас лежит в моем кармане, вполне вероятно, принадлежит семье Бориса. И я ее уже нашла и должна отдать вне зависимости от того, найду ли что-то ещё. Точнее, не так: я не ДОЛЖНА её отдать, а я ХОЧУ её отдать. И если бы Борис не был таким неприятным, я сделала бы это с удовольствием. Такие вещи должны оставаться в семье.

В размышлениях о добре и зле, о долге, чести и правде застал меня на кухне Александр Сергеевич. Немного помятый от сна, он вышел ко мне весьма неожиданно. С этим кладом я совсем забыла про него. Я варила себе кофе в турке, а попутно кипятила в ковшике ложку с содой и фольгой. Дедовский способ по очистке серебра от вековой черни должен был помочь либо очистить её, либо узнать, что она не серебряная.

– Будете кофе?

– Не откажусь! Ольга Петровна, голубушка, я спал преотлично!

Я поставила на стол вторую кружку. Достала молоко из холодильника и вазочку с сушками. Опасаясь возвращения мышей, я привыкла всю еду держать в холодильнике.

Вслед за Александром Сергеевичем нарисовались звери. Две пары голодных глаз смотрят на меня с ожиданием и не понимают, отчего сегодня перебои с питанием. Пришлось доставать и их еду. Кошачья миска стоит на подоконнике, чтоб не достал Песец, а его в углу у батареи. Но ещё пара месяцев, и он с лёгкостью преодолеет этот барьер. Что тогда? Кошачью миску ставить на холодильник? Пёс невероятно прожорливый и съедает все, что находит.

– Рада это слышать, а я не очень.

Поделив сваренный кофе на две части, я ставлю турку обратно на плиту. Мне нужно сегодня много кофе.

Александр Сергеевич откидывается на спинку стула, закидывает ногу на ногу и, зажмурившись, делает первый глоток кофе.

– Божественно. Эликсир жизни. Сейчас бы сигаретку…

– На балконе. На том, что во двор выходит, есть пачка. Только дома не курите.

– Богиня! Что печалит столь юную особу? Муки любви?

– Нет, что вы! Скорее муки совести. Я не знаю, как поступить, – в этот момент я уже размышляю о том, что самое правильное – рассказать обо всем Борису. Пусть сам откапывает свой клад и забирает ложечку. Хоть и очень обидно, но так правильно. Здравый смысл брал верх над жаждой залезть в чужое. У меня вон вся квартира моя – сплошное сокровище. В каждой стене по тайне. И те раритеты, которые я здесь нашла, дороже серебряной ложечки, которая не моя.

То, что ложечка серебряная, я видела совершенно чётко. В ковшике блестела изумительная вещица, и её принадлежность к драгоценным металлам не вызывала сомнения.

– С совестью надо жить в ладах. Мне Верочка всегда говорила, что нет судьи суровее для порядочного человека, чем он сам. А вы, я вижу, редкой природной чистоты душенька, Ольга Петровна. И сердце у вас доброе. Спасибо, что протянули мне руку помощи и позволили переночевать в вашей чудесной квартире. Но мне пора и честь знать.

Найду, а потом все отдам Борьке, включая ложечку. Торговалась я сама с собой. Но она же была в моем потолке? И я её нашла! Без меня он сам ничего не смог. Хотя видно, что полы на чердаке новые.

До меня не сразу дошло, что Александр Сергеевич собрался уходить.

– Ну вы что, оставайтесь. Живите у меня, пока мы не разберёмся с негодяями, которые вас хотели убить, – тут же включилась я в диалог.

– Я не могу вас так стеснять. Мне, право, неудобно, – он встал из-за стола и двинулся к выходу.

– Александр Сергеевич! Ну-ка вернитесь немедленно! Вам наверняка Верочка говорила, что нельзя женщину в беде бросать!

– Откуда вы знаете? – оборачивается Александр Сергеевич.

– Она мне приснилась! – молниеносно придумала я. Врать во имя спасения по моим понятиям не возбранялось. – Сегодня! Я поэтому так плохо спала.

– Не может быть… И как она? Что сказала? – он присел обратно на стул и смотрел на меня детскими глазами. Не зря говорят, что стар, что млад – одна история.

Я чувствовала, что Александр Сергеевич не хочет уходить, это такая игра. Значит надо ему подыграть.

– Она просила передать, сейчас попробую вспомнить дословно: «Шурик, слушайся Олю! Она укажет тебе верный путь! И жди меня в этой квартире, я приду к тебе, когда ты будешь готов». Кажется, так, но я могла перепутать слова местами.

– А какая у вас беда?

– Я совершенно не справляюсь одна со всем этим, – говорю я и демонстративно развожу руками. – Мне нужна помощь с раскопками и по хозяйству. Я помогу вам, а вы помогите мне. Пожалуйста!

– Если так, то я останусь. Что я должен делать?