(не) идеальная пара

Не сказать, что мы друзья, на самом деле. Скорее его пара мне кем-то вроде племянницы приходится, да и пересекаемся мы только из-за неё в основном. Это лето — исключение из правил. Вынужденная работа вместе. Но его вечная непоколебимость дарила уверенность всем вокруг, и именно её мне сейчас не хватало.

Оборотень на мои слова добродушно ухмыльнулся.

— Такие моменты в нашей жизни редко случаются. Цени, — хлопнул по плечу. — О`Двайер — всегда О'Двайер, независимо от смены фамилии, — ухмыльнулся шире типа в сочувствии.

С правдой не спорят, поэтому не стал отвечать ничего по этому поводу, разве что:

— После всаженной ею отвертки в мою шею уже ничего не страшно.

О чём я совершенно не жалел. Итог стоил всего, что я пережил.

Ухмылка на лице альфы клана серых волков стёрлась. Он проследил взглядом за той, о ком речь. Алексия пребывала в компании Хании, которая с искренней радостью рассматривала её платье и заставляла крутиться из стороны в сторону.

— Я бы на твоём месте не стал её недооценивать. Если она хотя бы на сорок процентов похожа на своего отца. Про остальные шестьдесят, которые мать, думаю, ты и сам всё знаешь.

Да я и не недооценивал Алексию. Никогда.

— Вряд ли она хуже твоей пары, — не смог не уколоть мужика тем, что его истинная — девочка-ромашка только с виду и в хорошем настроении, а в остальном — не дай Луна попасться ей под руку! — Да и как ты обычно отвечаешь всем? — сделал вид, что призадумался. — Нет ничего такого, чтобы иногда быть подкаблучником?

И от своей пары и жены я что угодно приму, лишь бы всегда была рядом.

— А вот потерянный инстинкт самосохранения — это однозначно плохо, — хлопнул меня по плечу ещё раз, так и не сводя взгляда с девушек.

Что именно его так заинтересовало, стало понятно, как только я вновь обернулся к своим девочкам. Только уже кружилась Хания, позволяя себя рассмотреть.

— Какого хера? — сорвалось с губ раньше, чем я осознал увиденное.

Ноги сами понесли в сторону весело смеющейся дочери, платье которой едва ли можно было назвать приличным, да и то с натяжкой!

— Сюда иди, — процедил, ухватив девчонку за локоть и потащил в уборную, куда не то что грубо затолкал, фактически забросил, зайдя следом, и закрыл дверь, отсекая нас от лишних глаз и ушей. — Это что такое? — развернул её к себе спиной.

Обнажённой спиной! Потому что если спереди платье было довольно скромным, не считая открытых плеч, на которые я ещё мог закрыть глаза, то вот сзади… полнейшая порнография чуть ли не до копчика!

— Платье, — сжалась Хания, прекрасно учуяв моё состояние. — Красивое, — добавила, обернувшись, и тут же стушевалась под моим гневным взором.

Конечно, оно, блядь, красивое! Такое красивое, что его первый попавшийся мужик с удовольствием снимет, а после и её саму, за последние два года резко повзрослевшую. И она о том знает, как и моём отношении ко всему этому. Так какого хера, спрашивается?!

— Это из-за него, да? — прищурился, до хруста сжимая ладони в кулаки.

Точно прибью волчонка, и отец ему не поможет! Вообще больше не приедет в мою страну никогда! Потому что не сможет больше никогда ходить!

— И вовсе не из-за него! Вот ещё! — тут же возмутилась девчонка, подтверждая тем самым все мои догадки. — И чего ты кричишь на меня? В твоей Америке, сам говорил, одеваются ещё откровеннее.

— Но мы не в Америке, Хания! — рыкнул раздражённо. — А даже если бы жили там, это не значит, что нужно одеваться также, как одеваются там! Ты же не проститутка какая-то в самом деле! Девушка уважать себя должна, вне зависимости от страны проживания! А это платье… — махнул рукой. — Снимай его! Снимай, или я его порву ко всем чертям! В спальне будешь надевать, перед зеркалом кружиться, раз оно тебе так нравится!

В этот момент за моей спиной послышался толчок в дверь. Один. Второй. Третий. А следом требовательный стук.

— Алекс, открой! — фактически приказала моя пара.

Не обратил на неё никакого внимания. Выжидающе уставился на дочь, которая не спешила исполнять моё веление.

— У меня нет другой одежды с собой, — промямлила со слезами на глазах.

— Не лги мне, Хания! Ты кучу шмотья набрала в том вашем магазинчике, а значит половину его точно купила.

— Алекс! — послышалось тем временем снова, со стороны коридора, исполненное негодования, наряду с хрустом дверной ручки.

Внутрь помещения Алексия всё же попала.

— Алекс! — донеслось уже непосредственно за моей спиной.

Она и на этом не остановилась. Поймала меня за руку, разворачивая к себе.

— Не сейчас, Алексия, — сбросил её руку, продолжив смотреть на дочь, которая с надеждой уставилась на чёрную волчицу.

Можно подумать, она ей поможет…

— Нет уж. Именно сейчас, Александр, — мало того, что вступилась, так ещё и влезла между нами, загораживая её собой, руки на груди сложила, уставившись на меня с таким обвинением, словно я в чём-то действительно виноват.

Ах да, женская солидарность.