(Не)идеальные отношения. Реванш (СИ)

– Да пошел ты! Друг называется! – я складываю известную всему миру фигуру из одного пальца и, круто развернувшись, взбегаю по ступенькам. Со всего маха врезаюсь в очкарика-аспиранта, роняя его конспекты на покрывшийся инеем бетон, и ныряю в распахнутую настежь дверь вместе с порывом холодного хлёсткого ветра.

Игнорю пытающуюся поймать меня за рукав бывшую, за пару секунд преодолеваю пустынный коридор и спускаюсь вниз, останавливаясь перед входом в хранилище знаний. Недолго кошусь на внушительную бронзовую табличку и захожусь в приступе дикого истерического хохота. Невероятно, но за четыре года обучения я впервые собираюсь посетить библиотеку, и явно не для того, чтобы завести карточку и взять парочку хрестоматий домой. Какой же я… идиот!

Внутрь я вваливаюсь с невообразимым грохотом, приковывая к своей персоне внимание, наверное, всех студентов, тщательно штудировавших учебники до моего прихода. Укоризненно смотрит на меня замерший с карандашом в тонких узловатых пальцах ботаник, старательно сдерживает улыбку светловолосая девчонка с двумя короткими аккуратными косичками, а охраняющая покой этой обители седовласая библиотекарша с аристократичными чертами лица так и вовсе готовится испепелить нарушителя спокойствия на месте. Подобно огнедышащему дракону, чахнущему над своими сокровищами в пещере.

– Прошу меня извинить, больше не повторится, – я изображаю шутливый поклон, ничуть не тушуясь, и не испытываю ни капли сожаления по поводу коробки конфет, перекочёвывающей к в момент подобревшей Алевтине Ивановне. Я всё равно не знаю, как их нормально вручить Беловой и избежать насмешек с её стороны.

Загладив вину таким образом и отделавшись малой кровью, я молчаливо лавирую между парт и целенаправленно ищу взглядом Ларису, которая в это время (как сообщила её не в меру болтливая и невероятно приставучая одногруппница) всегда пишет здесь конспекты. А ещё ощущаю своего рода дискомфорт при виде такого количества студентов, занятых учебой, учитывая, что моё окружение чаще зависает в столовке, на заднем дворе или в курилке.

– Белка, а, Белка, – я нахожу первокурсницу в компании трёх девчонок и двух парней, ни один из которых мне не нравится, и нагло нарушаю чужое личное пространство, низко к ней наклоняясь и практически касаясь губами маленького розового уха. – А ты чего такая зла-а-ая?

– А чего мне быть доброй, если один нехороший недочеловек умудрился залить все мои тетради кофе? – васильковые глаза пытаются прожечь во мне внушительную дыру, звонкий Ларкин голос так и вовсе сочится чистейшим ядом.

Только подобная реакция на моё появление, вопреки здравому смыслу и банальной логике, разжигает огонь азарта и провоцирует на активные действия. Так что я подчиняюсь порыву, не без труда отодвигая в сторону брюнета вместе со стулом и с его пожитками, и занимаю освободившееся рядом с Беловой место.

– Ну, он ведь не специально.

– Что тебе от меня надо, а, Стрельцов?! – чуть не плачет Белка, роняя голову на руки, и оттуда сердито сопит, ну, а я запутываюсь пальцами в её волосах и теряюсь от того, какой беззащитной сейчас кажется обычно воинственная первокурсница.

– Может, я помощь хотел предложить. От всего, так сказать, сердца…

– Которого у тебя нет? – ехидно хмыкает Ларка и поспешно сбрасывает с себя мои руки, отстраняясь. И этот жест будит внутри меня осязаемую жгучую злость, требующую срочно прижать девчонку к себе и не выпускать из стальных объятий.

– Спасибо, помог уже в прошлый раз! После твоего полуночного визита зачётку менять надо, учебник испорченный не знаю, как сдавать, а кактус-Женю и вовсе пришлось выбросить, потому что пересадить его не представляется возможным!

 На одном дыхании выпаливает моя визави и резко осекается, только уже слишком поздно. Потому что её одногруппники, как по команде, отрываются от своих дел и теперь изучают Белову с живейшим интересом, заглавными буквами написанным на их лицах. Нехорошо так, едко скалится сидящий рядом со мной брюнет, начинает что-то быстро строчить в своём телефоне блондинка в лимонно-жёлтом свитере, а две другие девчонки горячо перешёптываются. И, судя по доносящимся до моего слуха обрывкам фраз, вроде «тебе говорила» и «был секс», о наших с Ларкой «отношениях» к обеду будет знать, если не весь универ – то целый поток точно.

– Пошли!

Я резко поднимаюсь сам и так же резко выдёргиваю Белку из-за стола, понимая, что что-то объяснять ухмыляющимся студиозам, спорить с ними и, уж тем более, отрицать нашу связь сейчас абсолютно бессмысленно. Так что я закидываю Ларискины учебники и конспекты в рюкзак и, схватив её за руку, волоку девчонку из библиотеки, чтобы поговорить с ней наедине без лишних свидетелей.

– Почему с тобой все наперекосяк, а, Стрельцов? Они же меня теперь до самого выпуска стебать будут!

Тоненько всхлипывает Белова и тыльной стороной ладони оттирает собравшиеся на ресницах капельки слез, и мне становится неловко за то, что я, вместо того чтобы решить её проблему, только добавил хлопот.

– Тебе не всё ли равно, Лар?