(Не)идеальный момент

– То есть сегодня вечером ты собираешься дуться… обижаться, чтобы сорвать свидание, да?

– Если ты все это время будешь смотреть на меня задрав нос, то нет. Не уверен, что смогу пошевелиться, если твой осуждающий взгляд будет направлен в мою сторону.

– Осуждающий? Ни капли осуждения.

– Ха! – Он хохочет. – Лия, ты осуждала Берди сегодня утром, когда увидела в ее анкете, что ей нравится смотреть романтические комедии.

– Э-э-э, раньше и ты посмеивался над теми, кто их смотрит. По-видимому, благодаря своим невесткам ты поменял свое мнение. Вопрос на самом деле состоит в том, знаю ли я тебя вообще, Брейкер?

– Это ты мне скажи.

Он держит руль одной рукой, вторая лежит на подлокотнике, и на одно мгновение я думаю о том, как он будет возить Берди. Положит ли он ладонь ей на бедро? Переплетут ли они пальцы? Поднесет ли он их сплетенные пальцы к своим губам и нежно поцелует идеальную кожу на ее костяшках, смазанных кремом для рук? Не могла представить, что Брейкер сделает что-то из того, что я нафантазировала, но как выяснилось, я никогда и не знала его с этой стороны. За все годы, что мы знакомы, я никогда не видела его с женщиной.

– Назови, чего я больше всего боюсь?

– Нам нет нужды этим заниматься, – вздыхаю я.

– Нет, нужно. – Он тычет меня в ногу. – Ну же, мой самый сильный страх? Ты единственная, кто об этом знает.

– Что дом загорится, а ты не сможешь вовремя спасти из огня памятные вещи из фильма «Властелин колец» с автографами звезд. Ты боишься их потерять.

Он поморщился и похлопал себя по сердцу.

– Я до сих пор думаю об этом. Моя очередь. Ты задаешь мне вопрос о себе.

– Зачем мы этим занимаемся?

– Чтобы доказать тебе, что мы знаем друг друга лучше, чем любой другой человек из нашего окружения, и что это навсегда останется неизменным. Так что давай, задавай мне вопрос.

– Хорошо. Мое самое нелюбимое воспоминание из детства?

– День, когда у тебя впервые начались месячные. Ты была у подруги с ночевкой, и у тебя начались месячные посреди ночи на спальном мешке, который ты одолжила у подруги. Вместо того, чтобы помочь, она высмеяла тебя, потому что ты испачкала ее спальный мешок, а потом тебе пришлось ждать, пока мама заберет тебя. Кортни – настоящая сука, которая, надеюсь, будет гореть в аду.

Услышав его замечание, я расплываюсь в улыбке.

– Ей не следовало дразнить меня из-за пятна, это точно.

– Ну да, надеюсь, провидение послало ей большую, болючую мозоль на подошву. Эта болячка доставляет максимальный дискомфорт.

– Остается только надеяться.

– Хорошо, а какое мое не самое любимое воспоминание из детства? – спрашивает он.

Это легко. Я помню день, когда мы говорили об этом. Это был наш выпускной год в колледже. Мы пошли на вечеринку братства, но в итоге проболтали всю ночь на крыльце. Мы немного выпили, но не настолько, чтобы вести бессвязные речи. Тогда-то он и рассказал мне о том дне, когда умер его папа.

– Когда умер твой отец, – мягко отвечаю я. – И как ты жалеешь, что не сказал ему, что любишь его больше, чем он мог бы себе представить. Как ты сожалеешь о том, что нечасто признавался ему в любви. Я помню, как будто это было вчера, потому что я учла твой опыт и после этого при каждой удобной возможности говорила своим родителям о том, как сильно я их люблю.

Он медленно кивает.

– И ты единственный человек, который это знает. Я никогда не говорил своим братьям. Никогда не говорил ни одной живой душе об этом. Поэтому я могу не говорить о таких мелочах, как девушки, с которыми я сплю или встречаюсь, потому что это никоим образом не скажется на нашей с тобой дружбе. Это не касается по-настоящему важных вещей, поняла? Я рассказываю тебе только о значимых событиях.

– Почему ты пытаешься вывести меня на эмоции?

– Я не пытаюсь. – Он протягивает руку и берет мою ладонь. – Просто хочу донести до тебя простую вещь: что бы ни случилось, ты всегда останешься той, кто знает меня лучше всех, и на это есть причина. Ты – мой лучший друг, Лия. Ничто не может встать между ними. Я не позволю этому случиться. А теперь едем в центр города на двойное свидание.

– Ты по-настоящему хороший парень. Тебе ведь это известно, Брейкер?

– Стараюсь. – Он расплывается в широченной улыбке. – А теперь позволь мне включить тебе новую песню, под которую я теперь дурачусь.

– Боже мой, не говори «дурачусь». Это не про тебя.

– Кто сказал? – спросил он с притворной обидой.

– Я.

– А кто решил, что ты имеешь больший вес?

– Я.

– Эх, справедливо.

Он небрежно пожимает плечами. Я смеюсь, когда он включает свою новую любимую песню. Брейкер прав. Ничто не может встать между нами. Абсолютно ничто.

Глава пятая

Брейкер

Фотография Берди была бледной копией оригинала.

Ни капли сходства.

Она сногсшибательна.

И милая. Я немного опасался, что она будет красивой, но заносчивой. Или лишенной индивидуальности. Но это совсем не так. Она кажется очень трезво мыслящей и застенчивой. По крайней мере, именно это я уловил, пока мы ждали, когда нас посадят за наш столик.